Аромат лотоса

Камал долго наблюдал за тем, как она покусывает губы и хмурит тонкие брови, как ее щеки вспыхивают румянцем, и, не выдержав, спросил:

– Что случилось?

Тара вскинула искрящиеся глаза и нехотя произнесла: – Я встретила Джерри… – Англичанина?

– Да. Мы немного поговорили. Он признался, что ему нравилась одна индийская девушка… Мне кажется, он хочет узнать о том, что с ней стало. Я подумала, что могу ему помочь. Узнаю, где живет Джая, и навещу ее.

– Зачем? – удивился Камал. – Зачем ты туда пойдешь? Что скажешь? Разве ты знакома с этой девушкой?

– Нет. Когда-то я танцевала на свадьбе ее брата, но едва ли она меня помнит. Просто мне жаль Джеральда. Он хороший человек, и мы кое-чем обязаны ему. Именно он сумел договориться, чтобы тебя приняли в английский госпиталь.

– Я знаю, – спокойно произнес Камал. – И все же мне странно видеть, как ты пытаешься устроить счастье своего бывшего любовника!

Тара вздрогнула, как от удара, а потом вызывающе вскинула голову.

– Тебе прекрасно известно, почему он стал моим любовником! А для меня не секрет, что именно с тобой Амрита провела свою первую ночь!

Камал смутился, но ограничился тем, что равнодушно пожал плечами.

– Она тебе рассказала? Зачем? Это случилось десять лет назад и никогда не повторялось. И не повторится. Мы с ней просто друзья, и это не должно стоять между тобой и Амритой.

– И не стоит. Так же, как мои отношения с Джеральдом не должны стоять между мной и тобой. Разве мы не доверяем друг другу?

– Прости. – Камал притянул ее к себе. – Делай то, что считаешь нужным.

Солнце жарко палило с безоблачного полуденного неба, кое-где по земле, под узорчатым пологом листьев, расползлись гофрированные тени. Тесные ряды домов, казалось, слились в одну линию.

Дом мужа Джаи был окружен каменной оградой почти в два человеческих роста, над которой поднимались верхушки платанов с пестрой, как леопардовая шкура, корой и какие-то пушистые метелки с ярко-розовыми бутонами цветов. Ворота были крепко заперты.

За шесть лет жизни в Калькутте Тара обзавелась множеством знакомых, и для нее не составило труда узнать, где живет дочь заминдара.

Теперь она стояла перед воротами, не решаясь постучать. Что сказать? Кем назваться? А если ее прогонят? Чутье подсказывало молодой женщине, что она напрасно явилась сюда. И все же Тара не желала отступать от задуманного.

Ворота открыл привратник. Тара сказала, что хотела бы повидать хозяйку дома. Увидев перед собой хорошо одетую и к тому же замужнюю женщину, слуга пропустил ее внутрь.

Тару провели в большую затененную комнату. Навстречу вышла молодая женщина в темном сари, скромно причесанная, с усталым, грустным лицом. Она тихо поздоровалась и спросила:

– Кто вы?

Тара растерялась. Камал был прав. Нельзя бесцеремонно вторгаться в чужую жизнь, тревожить покой незнакомой семьи! Что она может сказать этой девушке? А если появится ее муж и потребует объяснений?

На помощь пришла спасительная мысль.

– Я хотела бы поговорить о вашем брате.

– О Киране? – удивилась Джая и с тревогой повторила: – Кто вы? – Она выглядела озабоченной и издерганной. Таре показалось, что в этом доме привыкли к плохим новостям. Но отступать было некуда.

– Простите, – взволнованно произнесла танцовщица, – я не должна была приходить. На самом деле то, что я хочу сказать, не имеет к вам никакого отношения. Разумнее было бы поговорить с вашим братом. – Она сделала паузу. – Моя подруга Амрита, девадаси из храма Шивы в Бишнупуре, родила ребенка от Кирана. Боюсь, ваш брат ничего об этом не знает.

– Я тоже не знала, – растерянно произнесла Джая. – Киран женат, у них с Мадхур двое детей. Вот уже пять лет, как он живет в отцовском имении.

– Вы видитесь?

– Нечасто, – ответила молодая женщина и спросила: – Вас прислала ваша подруга? Она в чем-то нуждается?

– Нет. Повторяю, я не должна была приходить, – подавленно произнесла Тара. – Не говорите об этом своему брату. Он встречался с Амритой до того, как женился. Она сама пожелала родить ребенка. Храм Шивы богат. Амрита ни в чем не нуждается. Разве что в том, чего ваш брат, по-видимому, уже не может ей дать.

Во взгляде Джаи были понимание и легкая грусть.

– Ваше лицо кажется мне знакомым.

– Я танцевала на свадьбе вашего брата, а прежде служила в храме, как и Амрита. Я была на свадьбе Кирана вместе с английским офицером, Джеральдом Кемпионом. Вы его помните?

На лице молодой женщины появился легкий румянец. Казалось, она немного ожила, воспоминания растопили замершие в забвении чувства.

– Да. Он жив?

– Жив. Он по-прежнему в Калькутте.

– Вы… с ним?

Тара принужденно рассмеялась.

– Мы расстались. Пять лет назад я вышла замуж за индийца. – И обеспокоенно оглянулась. – Нас не услышат?

– Нет.

– Вы одни?

– Сейчас полдень, я отпустила слуг. Мой муж лежит в дальней комнате.

– Он болен?

– Да. Он давно не встает с постели.

Тара похолодела. Вот откуда неестественная сдержанность, тень несчастья, обреченность во взоре, мрачные одежды молодой хозяйки!

– Сколько ему лет? – не удержавшись, поинтересовалась она.

– Шестьдесят два.

– А вам?

– Двадцать два, – спокойно ответила Джая.

– У вас есть дети?