Аромат рябины

— Продолжать, — сухо ответила та и отвернулась к монитору.

Все сразу приуныли и, переглянувшись, вышли из офиса. Зина отправилась следом, в душе ругая себя за то, что ввязалась в бессмысленную перепалку.

Домой она вернулась около полуночи, уставшая и злая оттого, что не могла позволить себе взять такси. Пришлось ехать на метро с двумя пересадками. Лидия Игнатьевна крепко и давно спала, а Виктор Степанович сидел на кухне и, как всегда, поджидал Зину. Когда она, наскоро приняв душ и накинув махровый халатик, вышла и села к столу, он засуетился у плиты, ставя сковородку на огонь.

— Не надо, папа, — тихо проговорила Зина. — Я так сегодня устала, что даже есть не хочу. Только чаю выпила бы.

— Хорошо, дочка, я мигом!

Виктор Степанович надел зачем-то фартук и поставил чайник на плиту. Затем достал из холодильника сыр и колбасу. Зина молча наблюдала за его худощавой сутулой фигурой и думала о том, как странно все перевернулось в мире. Она, кормилец семьи, пришла с работы и сидит за столом, ждет, когда ей подадут есть, а мужчина суетится у плиты.

«Мать, между прочим, всегда так крепко спит, — мелькнуло в ее голове. — Трудно представить, что она серьезно больна».

— Что у мамы? — спросила Зина. — Как лечение?

Виктор Степанович замер с куском сыра в руке. Потом повернулся и тихо сказал:

— Знаешь, дочурка, мне кажется, что мама давно здорова.

— Как? — удивилась Зина. — Да я целый год слышу о серьезности ее заболевания. Она же от врачей не выходит!

— На работу ей нужно пойти, — сказал Виктор Степанович. — И тут же все ее болезни закончатся.

«Неплохо бы!» — подумала Зина, но промолчала.

Она налила чай и взяла бутерброд.

— Понимаешь, — после паузы сказал Виктор Степанович, — этот новый врач уж больно дорого берет.

— Но мама говорит, что он ей очень помогает, что она чувствует себя намного лучше!

Зина перестала жевать и внимательно посмотрела на отца.

В этот момент дверь в кухню распахнулась и показалась Лидия Игнатьевна, одетая в длинный шелковый халат нежно-персикового цвета. Волосы были взлохмачены, но заспанное лицо, несмотря на возраст, выглядело розовым и свежим.

— А, ты дома? — равнодушно спросила она и зевнула. — О чем это вы тут? Не думайте, что я сплю, как сурок. Мои нервы мне этого не позволяют. Вот услышала ваши голоса и пришла.

— Садись, мамочка, выпей со мной чаю, — мягко предложила Зина.

— Что ты, что ты! Чай ночью ни в коем случае нельзя! — запротестовала Лидия Игнатьевна. — Я сейчас и ем и пью по специально разработанной для меня схеме. Кстати, Зина, доктор разработал для меня ее в долг, так что мне срочно нужны деньги.

— Но, мама, у меня больше нет, а до зарплаты еще десять дней, — устало сказала Зина.

— Глупости! — отрезала Лидия Игнатьевна, запахнула халат и уселась за стол. — Ведь ты откладываешь себе на летний отпуск. В Таиланд собралась, не куда-нибудь в Кострому. Это мы с отцом на даче копаться будем. Так что возьми пока оттуда, а потом доложишь.

— Но, мама…

— Зиночка, родная моя, мне это очень нужно! — всхлипнула Лидия Игнатьевна. — Пойми! Мне ведь только полегчало!

— Успокойся, — вмешался молчавший до этого Виктор Степанович. — Действительно, попей чайку!

— Да нельзя мне чай! — завизжала Лидия Игнатьевна и швырнула чашку на пол.

Осколки со звоном разлетелись по кухне. Лидия Игнатьевна вскочила и вылетела за дверь, громко рыдая.

— Это все нервы, — извиняющимся тоном сказал Виктор Степанович и начал собирать веником осколки на совок. — Это понять надо.

«Интересно, а меня понять не надо?» — подумала Зина и поднялась из-за стола.

Она пожелала отцу спокойной ночи, поцеловала его и ушла в свою комнату. И уже через несколько минут крепко спала, не слыша, как родители препираются в спальне.

На следующий день сотрудникам снова предложили поработать на складе. Зина с утра пребывала в крайне раздраженном состоянии и уже решила отказаться со всеми вытекающими отсюда последствиями, но вовремя вспомнила о состоянии своего кошелька и промолчала. Она молчала весь день и, поджав губы, ловко распаковывала коробки. Сотрудники, удивляясь ее молчанию, пытались заговорить с ней, но Зина так зло смотрела на них, что они тут же отходили. К общей радости, закончили работу на складе довольно рано и около семи вечера все покинули офис.

Зина вышла на улицу одной из последних и неторопливо зашагала к метро. Апрель в этом году выдался ласковым, и деревья уже оделись в первую листву. Эти маленькие зеленые листочки пахли так сильно и густо, что их аромат почти заглушал привычный запах машин, асфальта и людей. Зина, медленно идя по улице, отчего-то начала впадать в тоску. И это, не совсем обычное для нее состояние угнетало. Ей не хотелось ехать домой, выслушивать бесконечные жалобы матери и смотреть на грустное лицо отца. Но Зина просто не знала, куда ей пойти. Она раздражалась, видя попадающиеся навстречу влюбленные парочки, хотя раньше не обращала на них никакого внимания.