Аромат рябины

— Здесь жили ваши цари, отдыхали в Сорренто, — сказал он и махнул рукой в сторону виллы.

— Хорошо им было, — со вздохом заметила Ирина.

— А название городу дали финикийцы, — продолжил медленно Бьяджо. — Это было Сиреон. Означает «земля Сирен».

— Сирены — это русалки, погубившие не одну странствующую душу, — зачем-то добавила Ирина и искоса глянула на профиль Бьяджо.

Он откинул со лба густую вьющуюся прядь и устремил взгляд вдаль на серебряное море. В этот момент зазвонил его сотовый. Он быстро ответил, повернулся к Ирине и заулыбался.

— Наше такси, — пояснил он. — Едет. При курорте есть служба, я знал, вызвал.

Действительно, вскоре из-за поворота вывернула машина и плавно подкатила к ним. Бьяджо помог Ирине усесться на заднее сиденье, сам разместился рядом, привалившись к ней плечом. Она почувствовала терпкий и горьковатый аромат его духов. Запах ей понравился. Он что-то быстро проговорил повернувшемуся к ним водителю. Тот белозубо улыбнулся и энергично закивал.

Бьяджо привез Ирину в центр города на площадь Тассо. Отсюда начинался местный Бродвей — торговая улица Корсо Италия с дорогими магазинами, барами, ресторанами и красивым собором, построенным в XV веке. Несмотря на позднее время, улица выглядела оживленной. Бьяджо медленно повел Ирину по ней, рассказывая разные истории о зданиях. Как выяснилось, он был родом из Сорренто, какое-то время учился заграницей, потом стажировался в Миланском университете, работал там. А сейчас вернулся в родной город. На вопрос почему, Бьяджо нехотя ответил, что по личным обстоятельствам.

— Вы были женаты? — довольно бестактно поинтересовалась Ирина.

— Был, но уже нет, — ответил он после продолжительной паузы, — она осталась в Милане.

И Ирина больше вопросов на эту тему не задавала.

Они зашли в маленький уютный бар, в котором царил полумрак. На круглых деревянных столиках мерцали огоньки свечей. Свободное местечко оказалось в самом углу возле окна. На широком подоконнике высились горшки с какими-то зелеными кустиками, сплошь покрытыми мелкими розовыми цветочками. Официантка принесла вино, улыбнулась и что-то певуче проговорила. Бьяджо весело ответил ей и закивал.

— Пожелала нам встретить здесь рассвет, — пояснил Бьяджо, когда она удалилась.

— А сколько сейчас времени? — засмеялась Ирина.

Бьяджо достал мобильный и показал ей светящиеся цифры на дисплее.

— Половина четвертого, — сказала Ирина. — Мы и правда тут рассвет встретим.

— Встретим, — закивал Бьяджо и взял ее пальцы в свои.

Они были теплыми и чуть подрагивали.

— Ты очень красива, — сказал он. — Я влюблен. И давно.

— Давно? — удивилась Ирина.

— Умберто показывал мне фотографии. Они поженились, и он показывал сестру Марины, хвастал, какие красавицы в России.

«Вот, значит, в чем дело, — подумала Ирина. — Бьяджо специально пригласили в гости, чтобы со мной познакомить. Ну, Маринка получит у меня! Хотя ее можно понять».

Ирина пристально посмотрела в глаза Бьяджо. Он улыбнулся как-то беспомощно и выпустил ее пальцы. Потом налил вино.

— Cincin, — произнес Бьяджо и приподнял бокал.

Ирина улыбнулась и легко коснулась своим бокалом его. Они выпили.

— Я нравлюсь? — после паузы спросил он.

— Да, — кивнула она.

Бьяджо вздохнул и улыбнулся немного застенчиво. Они пили вино, подолгу молчали. Но Ирина чувствовала себя комфортно, словно давно знала этого человека. А то, что Бьяджо хорошо говорил на русском, сближало еще больше.

Когда начало светать, они покинули бар. Бьяджо привел ее на набережную. У Ирины захватило дух от открывшегося вида. Море казалось неподвижным. Оно напоминало огромное плоское серо-синее блюдо, доверху наполненное голубовато-жемчужным туманом. Край этого блюда постепенно становился розовым. Ирина, не отрываясь смотрела на подъем солнечного диска. Бьяджо робко взял ее за руку. Ей было приятно ощущать прикосновение его прохладных тонких пальцев. Она чувствовала, что он смотрит на нее, но головы не поворачивала.

— Италия самая прекрасная страна в мире, — неожиданно сказал Бьяджо и сжал ее пальцы. — Счастье жить здесь.

— Да, — тихо согласилась Ирина.

— Ты хотела бы? — еле слышно спросил он.

— Возможно, — ответила она.

Они замолчали. Когда солнечный диск поднялся из тумана и позолотил море и небо, Ирина вздохнула и пошла по набережной. Она чувствовала себя наполненной какой-то вселенской гармонией. Они свернули в улочку и пошли между старинными каменными домами. Когда поравнялись с высоким готическим собором, Бьяджо незаметно перекрестился и поцеловал сложенные пальцы.

Он не поехал на дачу, сказав, что у него дела в городе. Посадив Ирину в такси и поцеловав на прощание, он попросил извиниться за себя перед Умберто и Мариной и пообещал, что вечером обязательно приедет. Она улыбнулась в ответ, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Когда такси поехало, водитель пытался что-то рассказать ей, без конца поворачивал голову и улыбался. Он явно жаждал общения, но Ирина, послушав пару минут его быструю речь, отрицательно покачала головой и пробормотала:

— Раша, Москоу.

Он заулыбался еще шире, но скоро замолчал.