Аромат розы

— У меня есть несколько вопросов, — сказала я, предложив им сесть. Я была очень рада, что Борсини мой настоящий кузен, а не самозванец.

— Ты хочешь спросить о деньгах, — сказал Борсини. Раньше он бы не решился взять на себя инициативу в разговоре. — Дело заключается в том, что у леди Маргарет было приданое, десять тысяч фунтов. Уэйлин и я не считаем, что оно должно достаться Ангусу Макинтошу. У него и так денег больше, чем достаточно. — И он продолжал рассуждать в том же духе.

Я слушала его очень внимательно и всем сердцем с ним соглашалась, но мои глаза то и дело останавливались на Уэйлине. Тот держался спокойно, и видно было, что он признает Борсини своим братом. Уэйлин понял мой молчаливый вопрос и объяснил:

— Эндрю к моему великому удовольствию доказал, что он действительно сын Маргарет. Макинтош не хотел, чтобы он жил в Шотландии и отправил его в Ирландию. Он надеялся, что там Эндрю будет чувствовать себя лучше, ведь это родина его отца. Эндрю показал мне бумаги об усыновлении и свидетельство о рождении, которые оставили ему приемные родители после смерти. Он знал, что его усыновили, но миссис Джоунс сказала ему, что он сын ее двоюродной сестры, умершей при родах.

— Они были очень добрыми людьми, — сказал Борсини. — Не очень состоятельными, но честными и трудолюбивыми. Миссис Джоунс не могла иметь детей. Сейчас их обоих уже нет на свете. Кстати, они были людьми не молодыми, когда усыновили меня.

— Летопись жизни Эндрю с момента его появления на свет до сегодняшнего дня уже составлена, — сказал Уэйлин. — У него есть дипломы об окончании Академии Святого Патрика в Дублине и рекомендательное письмо из школы, в которой он работал. А после того, как он уехал оттуда, его местопребывание нам хорошо известно. Сначала в Брайтоне, потом в Альдершоте.

— Это Барри предложил, чтобы я поселился неподалеку от Гернфильда, — добавил Борсини. — Между прочим, я всегда называл своих настоящий родителей по имени. Мама и папа для меня были те люди, которые меня воспитали… Маргарет боялась, что, если здесь нас увидят вместе, ее тайна будет раскрыта и согласилась с идеей Барри купить маленький домик возле Эшдонского леса. И даже там она настояла на том, чтобы скрыть, что мы одна семья. На людях я был ее племянником, а Барри нашим дворецким, но, конечно, дома мы могли быть самими собой. Мы провели вместе несколько счастливых часов, рассказывая друг другу обо всем, что с нами произошло за эти годы. Я боялся, что ты заметишь, Зоуи, что мое отсутствие на неделю каждые три месяца подозрительно совпадает с поездками твоего дяди — якобы в Лондон.

— Мне и в голову это не приходило. Но почему ты не рассказал нам, Борси… Эндрю? Ты мог вполне положиться на мама и меня, что мы не выдадим твою тайну.

— Много раз было так, что я вот-вот был готов рассказать вам все. Но Маргарет требовала хранить тайну из-за ее двоемужества.

— Почему Маргарет не поехала в Индию с Барри? — спросила я. — Она знала, что у нее будет ребенок, когда он уехал?

Эндрю безнадежно покачал головой.

— Я слышал, как они часами спорили по этому поводу. Каждый хотел доказать свое превосходство. Нашла коса на камень. Когда она выходила замуж, то знала, что Барри оформил бумаги для поездки в Индию. Она думала, что сможет уговорить его остаться в Ирландии. У него не было своего дома, куда он мог бы привести ее и из гордости не хотел жить на ее деньги. Ему казалось, что он сможет сколотить себе состояние в Индии. Он был уверен, что в последнюю минуту она уступит и поедет с ним. Он предъявил ей ультиматум: я еду. Встретимся на пристани. Когда она не пришла, он уехал один. Никто из них не знал, что я уже реально существую.

— Это бы многое изменило, я полагаю.

— Мне хотелось бы этому верить, — согласился он. — Вскоре после отъезда мужа Маргарет вернулась в Англию. Когда она поняла, что у нее будет ребенок, то очень испугалась. Ведь старый Уэйлин и слышать не хотел о том, чтобы она выходила замуж за Барри. Он и на порог его не пускал. Они познакомились на каком-то приеме и устраивали свидания подальше от дома, где она гостила. Бедная Маргарет была в отчаянии. Кажется, Макинтош сватал ее за год до этого. Он появился в Парэме как раз тогда, когда она не знала, что ей делать. Она призналась ему, что ждет ребенка, и он предложил ей выйти за него замуж. Но она не сказала ему, что уже замужем. Он так никогда об этом и не узнал. Потом она написала Барри о том, что сделала и пригрозила, что если он скажет кому-нибудь об их женитьбе, она покончит с собой. Так как она понятия не имела, куда Макинтош отослал ребенка, Барри оставил это дело.

— А как же он нашел тебя? — спросила я.