Аромат Смерти, Страсти, Любви. Нужное подчеркнуть

Я никогда раньше не ездила на мотоцикле. А на таком — и подавно. Пока мы ехали по городу, он словно разогревался и задумчиво урчал, прислушиваясь к командам хозяина. Но когда Стерлинг остался позади, мотоцикл зарычал звучнее и рванулся в ночь. В моей груди вспыхнул сгусток адреналина, легкие обожгло и выветрило все гнетущие мысли из головы. Это было неописуемо!

Это я-то — трусиха — пришла в восторг от езды на мотоцикле?! И вообще, я ли это теперь?

Мы ехали не так уж и быстро, но, все равно, отсутствие привычной защиты автомобиля будоражило. Но страшно не было. Мне вообще теперь не было страшно, если рядом был Грэгхан. Он мне казался не просто опорой, он был шотландским бастионом средних веков, не имеющим ничего общего с вычурными баронскими замками. Надежный, суровый, возведенный из прочного камня… Я сильнее прижалась к нему, пряча лицо за его спиной от порывов ветра.

Мне не было больше стыдно. Мне не было страшно. Меня больше не душило горе. Грэгхан все перетасовал внутри, словно сыграл на мне в тетрис. Меня охватило чувство предвкушения.

И, напугав саму себя, я поддалась порыву и вскинула руки вверх, наслаждаясь эйфорией свободы.

— Каролина! — прорычал он, оборачиваясь. — Держись!!!

Когда мотоцикл притормозил у крыльца, я попыталась спрыгнуть сама. Но успела лишь перекинуть ногу через сиденье, как оказалась прижатой к этому самому сиденью.

— Почему ты меня все время норовишь ослушаться? — прорычал Грэгхан, упираясь руками с обеих сторон. — Я прошу тебя по-хорошему! То, как ты себя ведешь, опасно для тебя!!!

— Не ори на меня!!! — вскричала я. — Ты думаешь, мне так легко?! На меня столько всего свалилось за эти дни!!!

— Я не думаю, что тебе легко, Каролина, — отпрянул он. Его голос вмиг стал слишком холодным и ровным, выстужая пространство между нами. Как будто я вновь дала ему пощечину.

«Черствый замороженный сухарь!»

— Мог бы сразу сказать правду! — запальчиво выкрикнула я.

Чувство самосохранения отключилось, и захотелось распалить огонь бешенства в этих холодных глазах.

— Неужели?! — вдруг зловеще рыкнул он, слишком быстро исполняя мое желание. — «Здравствуй, Каролина, я — вампир! Поехали со мной!»?

Действительно, звучало экстраординарно. Мягко говоря.

— «А еще меня твой запах сводит с ума, поэтому, будь добра, хоть что-нибудь используй в качестве парфюма, а то я за себя не отвечаю!»?

— Что? — только и успела выдохнуть, как он рванулся в мое пространство, заполняя его собой.

— Твой запах подходит мне, Каролина…

Он обхватил мои бедра руками и вжался между ними.

— Зачем тогда парфюм? — выдохнула я, но вдохнуть не смогла, завороженная его действиями.

Он притянул меня к себе ближе за шею. Его ярость утихла также быстро, как и вспыхнула. Но то, что возникло за ней следом, будоражило гораздо сильнее.

— Без него ты для меня — как без одежды…

Он подался вперед и застыл, едва касаясь моих губ, на секунду прикрыв глаза, как будто сдерживался из последних сил. И следом впился в них голодным поцелуем. Жестко, требовательно, до головокружения… И я подалась ему навстречу, жадно отвечая, обвивая его шею руками и запуская пальцы в волосы.

Едва заметила, как он рывком подхватил меня и понес в дом, наполненный горьковатым смоляным запахом от горящих сосновых поленьев.

Я чувствовала себя оголенным проводом, вспыхивающим везде, где он меня касался. Выгнулась, когда он положил меня на расстеленные перед камином шкуры, помогая избавлять себя от одежды. Никогда еще не испытывала такой жажды, чувствуя, как едва балансирую на грани, как меня трясет от напряженного предвкушения.

Грэгхан знал еще один язык. И мне казалось, что мы подписываем новый договор… Он выжигал слова на моей коже губами, не пропуская ни сантиметра, изучая, присваивая… Его руки спрашивали, а губы — утверждали. Слова складывались в длинные фразы, фразы уже готовы были слиться в предложения…

Он отстранился ненадолго, а я лежала, не в силах пошевелиться, боясь движением нарушить причудливую вязь его ласки, которую еще не успела впитать. Дышала урывками, дрожа, но не от холода. Мне хотелось большего…

И он вернулся, чтобы разнести в клочья это воспоминание о небольшой передышке. Его губы нежно скользнули по моей шее, к ключицам и ниже, в то время, как несговорчивые руки жестким рывком прижали меня к нему… Я вскрикнула, не сдержавшись, и раскрыла глаза.

Это уже было слишком… Слишком жадно, сильно, глубоко… Голова кружилась так, как будто я выпила залпом бокал крепкого вина. Но мне хотелось еще и еще. Движения, рвущие мое тело, казалось, разлетались внутри на мелкие брызги, расставляя между нами все точки, запятые, многоточия…

Когда сил уже не осталось, я краем сознания уловила пряный запах крови с легким оттенком металла, разделивший мою жизнь на «до» и «после». «И подпись…», — подумалось мне. А следом его руки сжались, причиняя боль, и по коже разметался его судорожный рваный выдох… вдох… и снова выдох… Тело еще трепетало на грани от обрушившихся на него переживаний, болезненно, но, в то же время, так непередаваемо хорошо…

— Каролина…