Десятилетний Энгас появился в холле на беговых лыжах.
– Папа, какие они красивые, правда? Мы с няней купили их только сегодня.
Маршалл рассмеялся:
– Едва ли они понадобятся тебе в Техасе.
Он представил Тайгер детям и гувернантке.
– Папочка, я бы хотела, чтобы ты поехал с нами, – надула губки Лесли.
Хью, который уже снял пальто, поднял ее на руки.
– Я же говорил тебе, крошка, что у меня деловая поездка. Но на обратном пути я заеду в Даллас и проведу с вами день или два. А домой мы полетим вместе.
– Но я хочу, чтобы ты оставался с нами все время…
Хью рассмеялся:
– Вот что я тебе скажу, Лесли. На весенние каникулы я возьму тебя и Энгаса на Багамы и мы все время будем вместе.
– Ур-ра! А как насчет Нэнни? Она тоже сможет поехать?
Хью посмотрел на Нэнни, подмигнул ей.
– Очень на это рассчитываю. Я же с вами не справлюсь. Вы умрете с голоду.
– Умрем, – согласился Энгас, – потому что ты не умеешь готовить, не так ли, папа?
– Не волнуйся, готовить буду я, – успокоила его Лесли. – На уроке домоводства мы сегодня пекли булочки.
Нэнси, высокая худощавая блондинка из Миннесоты, рассмеялась.
– Раз ты сможешь печь нам булочки, мы спасены. Пойдемте, надо помыть руки перед обедом.
За столом Хью Маршалл болтал и смеялся с детьми. Тайгер гадала, много ли женщин получали приглашение на такой вот семейный обед. Никогда Тайгер не видела Хью таким беззаботным. От маски топ-менеджера не осталось и следа. Маршалл даже как-то помолодел.
После обеда Маршалл прочитал детям главу из «Властелина колец» Толкиена. Потом они поцеловали отца и отправились спать, недовольные тем, что вечер для них так быстро закончился.
– Пойдемте в кабинет, Тайгер. – Хью пригласил ее в соседнюю комнату. – Уточним некоторые детали вашей поездки.
Тайгер подхватила брифкейс и последовала за ним. Кабинет Хью Маршалла удивил ее. На полу восточный ковер восемнадцатого века, мебель эпохи Людовика Пятнадцатого, обтянутая расшитой золотом парчой, на каминной доске – антикварные статуэтки птиц из китайского фарфора. Все это никак не вязалось с образом Хью.
– Позвольте мне сначала разжечь огонь. Выпьете коньяка?
– С удовольствием. – Пока Хью разливал коньяк, Тайгер прошлась по кабинету. – Эта комната… словно не ваша.
– Я знаю. Пару лет назад моя сестра, она декоратор, решила, что квартира требует ремонта. Я дал ей карт-бланш… и вот результат. Я не стал говорить ей, что мне не нравится. Не хотел ее обижать. А потом… мне безразлично. Интерьер не главное в жизни.
– Но цвета, материи отражают чувства. Люди чувствуют себя более комфортно в обстановке, которая им по душе.
– В этом случае я бы хотел, чтобы в кабинете преобладали оттенки коричневого. Но только темные. А по стенам картины импрессионистов: женщины в будуарах.
– Будуарах? – улыбнулась Тайгер.
Хью кивнул.
– Знаете, как толкует слово «будуар» оксфордский словарь?
– Комната, в которой женщина может побыть наедине со своими мыслями? – предположила Тайгер.
– Комната для раздумий… и место, где она может принять самых близких друзей. Я прочитал это еще студентом, но вот запало в память.
– Исключительно точное толкование.
– Оно подходит и к кабинету. Я тут тоже часто размышляю. – Он улыбнулся Тайгер. – Но редко принимаю близких друзей, – затем, словно испугавшись, что переходит черту, отделявшую бизнес от личной жизни, Маршалл быстро переключился на другое. – Вы и Джесс проведете переговоры с Пьером Деавильеном и его главным парфюмером. Зовут его Ги Сен-Дени. У него репутация гения. Надеюсь, это правда, потому что требуем мы от него многого.
– Если в нем есть хотя бы искорка гениальности, я ее раздую.
– Вы должны объяснить ему, чего мы ждем от «Джаза». Присланный им образец отдушки показывает, что он на правильном пути, но теперь его надо направлять.
– Сколько я должна там пробыть? Создание нового аромата – процесс долгий.
– Да, я знаю, но мы не можем обойтись без вас. Ваша задача – уговорить Сен-Дени поработать над «Джазом» в Нью-Йорке. У «Деавильен» есть лаборатория в Бруклине.
Тайгер улыбнулась:
– Сделано в Бруклине. Тот американский штрих, который мы искали.
– Уговорить его – непростое дело, Тайгер. Вроде бы он очень вспыльчив… у гениев это обычное дело. Потому-то я и хочу, чтобы переговоры провели вы.
– Похоже, вспыльчивость – национальная черта французов, – вздохнула Тайгер. – Почему их вешают именно на меня?
– Таков уж ваш удел. Подшлифуйте немецкий, и я буду посылать вас в Германию. Вот уж где спокойный народ. – Он долил коньяка в оба бокала. «Реми мартин», цвета темного янтаря. – За «Джаз», – зазвенели, соприкоснувшись хрустальные бокалы. – И за успех вашей миссии.
Тайгер отпила коньяка, посмотрела на пылающий в камине огонь.
– Мы всегда добиваемся, чего хотим, не так ли Хью?
Он подошел к ней, проследил за ее взглядом. Они словно боялись посмотреть друг другу в глаза, предпочитая разглядывать языки пламени.
– Думаю, что да. Я обычно добиваюсь. – Тут он повернулся к Тайгер: – И вы, как я понимаю, тоже?
Она посмотрела на него. Никогда они не были так близки.
– Не всегда. Но я стараюсь.