Аромат судьбы

Договорились о взаиморасчетах, о других вопросах более–менее деликатного характера. На следующий день Дарий Глебович дал объявление в газете, что временно прекращает частную практику и продолжит ее в октябре. Он собирался вызвать в Москву бывшую няню Гордея, которая сейчас проживала у его младшего брата в Муроме, чтобы она присматривала за сыном как летом, на отдыхе в родовом имении, так и по приезде в Москву, когда наступит время продолжить обучение в гимназии.

Но Гордей заупрямился:

— Возьми меня с собой, не оставляй одного, — просил отца. — Я тоже хочу путешествовать, увидеть южную Россию, восточные страны.

— Это трудная и опасная поездка, — отбивался от мальчишки отец, но это его только подзадорило.

— Тем более. Как же ты один будешь, без меня? Вдвоем мы — сила!

И никакие уговоры на парня не действовали. Тогда Дарий Глебович решил пойти на хитрость — увлечь сына чем–нибудь таким, что заставило бы его остаться дома. Выбор был невелик. Отец попытался воспользоваться тем, что сын увлекается стихами, книгами, причем в свои неполных четырнадцать лет уже и разбирается, где массовые издания — неинтересные, наивные, — а где для образованных людей. Он и в руки не возьмет что–то вроде «Ивана Ивановича Вижигина» или «Димитрия Самозванца»[1], его притягивали не косность и застой авторов для народа, которые писали примитивно поучительные выдумки, а книги проблемные, содержательные, которые были написаны на языке новом, понятном, притягательном. Гордей даже «Московский телеграф» иногда читал.

Решение это пришло спонтанно. Как–то Дарий Глебович мысленно готовился к путешествию и попутно вспоминал свои странствия на Кавказ в молодые годы, вспомнил о тогдашних знакомствах и приключениях и наткнулся в памяти на встречу с Пушкиным. Да, как–то все у него тогда непросто получилось…

Конечно, сразу после встречи Дарий Глебович следил за молодым дарованием, отмечал сияние звезды Пушкина, наблюдал за ее восхождением, чувствуя какую–то призрачную причастность к нему. Даже в 1826 году, когда Пушкин приезжал в Москву, где Дарий Глебович уже давно, возвратившись с кавказских минеральных вод, развернул частную практику, он постарался попасть в число приглашенных в одно партикулярное собрание, организованное в честь знаменитого гостя. Там они при встрече поздоровались, а поговорить им не удалось.

А потом Дария Глебовича незаметно поглотила собственная работа, семья, дети, и он понял, что не успевает за этим гением. Александр Сергеевич так стремительно летел в будущее, так напряженно спешил навстречу грядущим поколениям, так безвозвратно удалялся от современников, снисходительно поглядывая на них с невероятной высоты чистого духа, что успеть за ним было невозможно.

И вот недавно, что сейчас показалось ему судьбоносно справедливым, Дарий Глебович прочитал «Бориса Годунова», последние главы «Евгения Онегина», поэму «Братья разбойники» и понял, что Александр Сергеевич на глазах погружается в вечность, тем более что в его произведениях появились мотивы «вожделенной смерти». Это было страшно, этого не хотелось допустить. Но как помочь тому, кто уже давно распрощался с человечеством, кому оно надоело как сборище безрассудных детей, которые только раздражают, а не вызывают умиление? Раздражают полностью и навсегда.

Как бы там ни было, а это был шанс оставить Гордея дома, привязать к книгам!

Ради такого дела Дарий Глебович решился даже на поездку в Петербург. Давно уж пора была познакомить сына со столицей. С новой столицей! А там он подгадал события так, чтобы попасть с Гордеем в общество, посещаемое Пушкиным, где удалось бы послушать, как он читает свои произведения. Пусть парень получит и пользу, и сильные впечатления, и вдохновение заниматься науками, лишь бы он не просился в поездку в Багдад.

Говорят, что любой бродяга может попасть на беседу, например, к губернатору в семь шагов. Надо только найти подходящих знакомых, которые могут быть как высокими чиновниками, так и челядью, прислугой или холопами. Загоревшись идеей встречи с Пушкиным, Дарий Глебович задействовал свои возможности, и благодаря давнему знакомому и коллеге доктору Сатлеру ему хватило не семи, а только трех шагов, чтобы добраться до цели.

И вот — встреча с Пушкиным! Это был замечательный вечер! Александр Сергеевич после нескольких слов, сказанных Дарием Глебовичем, узнал его и, раскинув руки, подошел поближе с обязательной шуткой:

— Любезный друг, как вы себя чувствуете? Помощь поэта врачу не нужна?

— Не помешает, — признался Дарий Глебович. — Вот, — при этих словах он кивнул, чтобы Гордей подошел ближе, — мой сын, Гордей. Ваш поклонник. Горит стремлением послушать ваши стихи.

Гордей быстро, насколько позволял этикет, приблизился, поздоровался, посмотрел в глаза поэту и, вытянувшись почти по–военному, низко склонил перед ним голову.

— Приветствую в вашем лице молодое племя, юноша, — Александр Сергеевич повел взгляд вниз, отвечая тем на поклон почитателя. — Какие имеете планы на будущее? — спросил вежливо.