Аромат теней

– Очень достойно с его стороны, – заметила я, думая, почему никто такого не сделал со мной. Или с Оливией.

– Достоинство тут ни при чем. Для тех, кто вырос в Зодиаке, на первом месте всегда долг. Превыше семьи, супруга, превыше всего, что есть в нормальной жизни. То, что не идет на пользу организации, просто игнорируется. Но если уж что-то делается, в этом участвуют все, чтобы достичь успеха. – Она с отсутствующим видом поиграла мелкими бусами на шее. – Поэтому Уоррен так встревожен из-за тебя. Знаешь, он очень на тебя надеется. Он легко никому не доверяется. Не говоря уже о том, что он сильно рисковал.

Это мне в голову не приходило. Слишком была занята своими тревогами и потерями, чтобы подумать, что это могло стоить ему.

– А чем он рисковал? – поинтересовалась я. Грета сделал легкий жест, выпустив бусы.

– Ну, учитывая момент, а что если он ошибся? Тогда он привел волка прямо к нам в середину. Тень среди Света.

– Я не Тень, – раздраженно произнесла я.

– Но ты разве Свет?

Я молчала. Откуда мне знать?

Грета ласково улыбнулась и снова накрыла своей ладонью мою.

– Послушай, я могу только представить себе, каково тебе пришлось, но если Уоррен покажется тебе резковатым, не забывай: его главная забота – обеспечить безопасность отряда. Он пытается понять, почему были убиты его лучшие звездные знаки. Его долг как руководителя – защитить их, а он этого не сумел сделать.

– Текла заявила, что среди нас есть предатель.

Грета вздрогнула, потом расслабилась, поняв, о чем я говорю.

– А, ты о комиксе, который читала перед тем как тебя нашел Аякс?

Я кивнула, и она встала, чтобы подлить мне чая.

– Бедная Текла. – Грета забрала у меня из руки чашку. – Она больше не в составе отряда.

– Неужели?

Грета покачала головой, потом остановилась.

Ну. она, конечно, здесь – если ее выпустить за пределы убежища, она будет опасна для себя самой и для всего отряда, – но Уоррен вскоре после убийства Страйкера приказал ее держать взаперти в лазарете.

Что-то в ее тоне привлекло мое внимание.

– Ты не согласна с его решением?

Грета пожала плечами, но движение было нервное, и она опять взялась за свои бусы.

– Конечно, когда она кого-нибудь видит, она начинает бредить. И говорит ужасные вещи. Обвиняет всех. Но все же… не знаю. Мне кажется, она отчаянно хочет вырваться. И я бы скорее поддержала ее, чем запирала. Может, когда-нибудь я ей и помогу.

Значит, предателя нет. Только потрясенная женщина, видевшая страшную смерть сына.

Грета вернулась ко мне, снова протянула мне чашку, вздохнув про себя, когда я ее взяла.

– Ты кажешься такой хорошей, Оливия. Но должна дать тебе совет: здесь никто не является таким, каким кажется. – Она стояла неподвижно и пристально смотрела на меня: хотела, чтобы я поняла. – Возьми, например, Уоррена. Когда он снаружи, в реальном мире, он и выглядит, и действует, и, к сожалению, пахнет, как бездомный бродяга. Взглянешь на него и увидишь точно того, кого и ожидаешь встретить на углу улиц.

Между тем он днем и ночью работает, чтобы остановить Тени, не дать им причинить вред смертным. Если что-то не удается, он старается скрыть преступление. Прикрывает неудачи слепым случаем, так чтобы никого нельзя было обвинить, не по кому ударить – потому что, знаешь ли, именно этого и хочет Тень. Работа Тени – уничтожение и хаос, которые должны лавинообразно нарастать. Ибо человеческие эмоции искажаются, если питаются отрицательной энергией.

– Но то, что он делает, тоже неправильно, – сказала я, хмурясь, потому что Уоррен учинил со мной точно то же самое – заставил принять на себя смерть Оливии. Он хитростью заманил меня. Играл моей жизнью так же, как Тени играют жизнями других людей.

– Ага. – Она плотнее закуталась в свой платок, – теперь ты начинаешь понимать, что движет Уорреном. Он больше заботится обо всем человечестве, чем об отдельных людях. Для него главное – чтобы оставались в равновесии чаши вселенной. Выбор, наш или смертных, – это вторично.

Я отшатнулась.

– Но это… безжалостно.

– Ну, в прошлом Уоррена было такое, что делает жестокость добродетелью, – заявила Грета и, прежде чем я успела спросить, о чем она, подняла руку и покачала головой. – Но не мне об этом рассказывать. К тому же как можно не стать безжалостным, если имеешь дело с врагами, для которых смертные – всего лишь пешки на шахматной доске?

Она смутилась, осознав, что именно так я себя и чувствую, и виновато улыбнулась мне.

– Но есть и такие, кто мыслит, как ты. Они думают о смертных: «Они всего лишь на одну ступень ниже меня на шкале эволюции». Но отрядом командует Уоррен, а не они.