Аромат тьмы

— Мне страшно, — просипела я, невольно хватаясь за локоть Фрея.

Плен у Лесиры останется неизгладимым кошмаром в моей памяти. Мне кажется, я никогда не смогу избавиться от внутреннего, коверкающего все нутро ужаса перед ней. Вон, даже под меховым манто до костей пробрало холодом и отвращением.

— Не бойся, я с тобой! — прозвучало второй раз, но с повторным магическим действием — успокоило и вернуло чувство защищенности.

Просто удивительный эффект!

Фрей отнес меня подальше от дороги, на пригорок, проследил, как я села на валун, чинно поправила подол и меховую накидку, и напомнил, что нечего бояться, лучше насладиться небольшим представлением. И поставил багровый купол, позволивший облегченно выдохнуть.

А зря! Лучше бы я в замке осталась, честное слово.

Вскоре на дороге на взмыленных лошадях показалась пятеро… ан нет, четверо беглецов. Пятый беспомощно колотился головой о холку своего коня, каким-то чудом не свалившись под копыта, но раз за разом сползая с него все ниже. Кажется, поясом за луку седла зацепился.

Впереди неслись главные злодеи: золотоволосая Лесира-Велина с распущенными, ничем не сдерживаемыми волосами, в красной юбке и белой рубашке и Элиан, все в том же, все такой же. За ними следовал Торшес, ага, знакомые все лица, и другой, имени которого я не слышала, хотя провела много дней рядом с ними. По инерции несся конь с бессознательным всадником. Остатки черной команды без шума и пыли, буквально стелясь тенями вдоль земли, нагонял Дашейн и клыки.

Появление беглецов настолько взволновало, что я забыла про свое сопровождение. Чертом из табакерки наперерез коню Лесиры и Элиана словно из ниоткуда шагнул Фрей, жестом создал багровую стену. Испуганные лошади встали на дыбы. Элиан постарался удержаться в седле и пытался удержать коня супруги, но не повезло. Ей достался нервный конь, который, испугавшись, резко ушел вбок, подкинув круп. Лесира пробкой из-под шампанского вылетела из седла, затем кубарем покатилась по каменистой земле, собирая шишки и ссадины.

Я даже дыхание затаила, вспомнила, как сама, получив веткой по голове, оказалась на земле и как больно было. Тем более, такие кульбиты нередко и сломанной шеей заканчиваются. Но черные маги живучие и, как кошки, всегда падают на четыре лапы. Миг-другой и Элиан спешился рядом с кряхтящей и постанывающей женой, готовый к бою. Не дернулся бежать, спасать собственную жизнь — хотя прекрасно понял, чем для них здесь и скоро все закончится.

Лесира, продажная душа, занявшая тело девушки-солнышка, с трудом встала за его спиной. Милое когда-то лицо перекошено лютой ненавистью и злобой, руки осторожно потирают пострадавшие локти и бока. Но почему-то магичить она не спешила, даже не выставила простенький щит. И я ощутила, поняла почему — опустошена до предела! Страж закона Дашейн не зря ест свой хлеб. А ведь Черная Лесира всего сутки назад сожрала много людей, много невинных душ превратила в тлен…

Спутники главных злодеев остались в седлах. Пятый беглец наконец свалился в пыль у обочины и даже не трепыхнулся — точно мертвый. Приспешники Лесиры пытались усмирить своих коней, отчаянно озирались, высматривая, куда бы их направить, бежать. Но они изначально выбрали не тот путь и не с той… В последней попытке спастись Лесира выпустила свою проклятую магию; опутав всадников и животных кошмарными черными щупальцами, стремительно высосала из них жизнь. Я даже задохнулась от знакомого, омерзительно пахнущего первозданного Зла, распространяемого его носительницей. И судя по всему, почуяла не только я…

— Ага, думала сбежать! — проревел уже как-то привычно дальмейн, стоило пространству разойтись рваными краями и впустить в Арим это исчадие Мрака.

— Знаешь, а я по тебе даже заскучал немного, — саркастично отозвался Фрей.

Но быстро стер ухмылку, когда следом за первым обитателем мира Мрака из портала шагнул второй, крупнее раза в два, солиднее и с такой оглушающей магической аурой, что ошибиться откуда он, даже нарочно невозможно. Воинов-клыков словно к земле прижало, а в меня будто тысячи ледяных игл вонзили.

— А мы не успели, — голос второго дальмейна, вроде бархатный, чарующий, но ледяных ощущений добавил.

Я застонала от боли, а еще от ужаса, как кролик на удава таращась на вновь прибывших, осознавая, что преградой между мной и самой чудовищной смертью в мире мрака остался только Фрей. Но мой стон привлек не его взгляд, а черные, какие-то мазутные провалы вместо глаз второго пришельца.

— Пожирательница тьмы… — словно смакуя дорогой коньяк, довольно выдохнул он и, не отрывая от меня черных зенок, обратился к своему спутнику: — Ты прощен, сын. Это действительно ценная добыча!

— Ого! Ты решил в этот раз папашу на подмогу взять? А чего не всю семью? — Фрей вернул себе язвительно-ироничный тон так ни разу и не обернувшись ко мне.

— Твои уловки только с такими подростками как мой сын и работают, — не менее насмешливо выдал папаша.