Аромат тьмы

Да, вчера перед тем как начать «творить», я пафосно заявила Фрею, что сделаю самый уютный и светлый дом. Оглянувшись, смерила насмешника хмурым взглядом. Правда скрываемая досада на себя же и смущение быстро забылись — залюбовалась собственным мужем. Его волосы, ставшие на Вайре винно-красными, в художественном беспорядке разметались по белоснежным подушкам. Крупный, поджарый мужчина, заложив руку за голову, вальяжно развалился на своей половине кровати, показывая себя во всей красе. И когда успел полностью раздеться? Вечером же в штанах ложился…

Нашу договоренность о разделении личного пространства он не нарушал. Точнее, как и прежде, ноги держал при себе, а вот его лапы и нос частенько оказывались в непосредственной близости от меня. Я попыталась вернуть хмурые нотки хотя бы в голос:

— С чего это вдруг ты решил обнажиться?

Но боже мой, как можно хмуриться и «недовольничать» на Фрея, такого горячего и сексуально привлекательного, что сердце невольно ускорили ритм, а ладони вспотели. Его идеальное, беспристрастно замечу, хоть и с непривычной светлой кожей тело, прикрыто уголком моего одеяла. Лишь условно скрывая самое интимное, причем на этих условностях мой взгляд позорно залип со жгучим интересом, тем более тот самый «уголок» приподнялся благодаря моему вниманию.

— Решил напомнить тебе, что на Ариме ты хотела меня чему-то научить. В интимной сфере… — чувственные губы Фрея расползлись в привычной коварно-хитрющей улыбке, оголяя белоснежные устрашающие клыки.

Щеки загорелись от смущения и злости, я тот момент отлично запомнила. Поэтому, насмешливо фыркнув, парировала:

— Помнится, ты слишком радовался, что тебе меня учить ничему не придется.

Фрей сел, отчего уголок одеяла сполз и перестал скрывать очевидное мужское желание.

— Ну почему же, я готов, — усмехнулся он еще коварнее. Потом вкрадчиво, с сильным гортанным и хищным «р» добавил: — Научить тебя послушанию, смирению, готовности всегда и во всем услужить своему сумраку. В общем, тому, что наши светлячки умеют с рождения…

От его самомнения и наглости я встала на колени и подбоченилась:

— Забудь о подобной ерунде! В этом плане я необучаема, поверь, знаю о чем говорю. Тем более одно дело — ваши светлячки, а мы, темные, — совсем другие.

Фрей неожиданно метнулся ко мне, протянув руку, я рефлекторно отпрянула, но он успел зацепить пальцем тоненькую лямку маечки и дернул.

— Ты обалдел? Зачем портить вещи, других-то нет! — возмутилась я, разглядывая порванную майку и свою полностью обнаженную грудь.

Не то чтобы тряпку жалко, но…

— Обалдел, слишком сильно хочу свою женщину, — его хриплый, страстный голос отвлек меня от разглядывания порванной майки.

Я подняла глаза на Фрея. Уф, до самых пяток пробрало от жадного, голодного, призывного взгляда, которым он поедал мою грудь. Как-то страшновато стало: если меня лишат невинности в таком состоянии, то, боюсь, дальше «исполнять супружеский долг» будет проблематично. В голову пришла мысль, показавшаяся вполне приемлемой и занятной. В лицо Фрею полетела подушка, потом вторая и третья. А я с визгом ринулась прочь из спальни. На втором уровне, где-то рядом с ванной-бассейном я вчера бросила платье. Надо срочно одеться, пока не поздно.

— Олеся… — неслось мне вслед совершенно не зло и не обиженно.

Нет, в том, как Фрей выдохнул мое имя, звучала укоризна: воодушевленная азартом охоты, демонстративная и явно мотивирующая меня еще быстрее шевелить конечностями и улепетывать.

— А-а-а… я нечаянно, я не хотела, ты сам виноват! — Орала я мечущейся по уровням тучкой с вытаращенными глазами.

Как обычно, вокруг моей бестелесной дымчатой сущности обвилось магическое багровое лассо и вынудило приземлиться и сменить форму. Мы случайно, а может и по умыслу Фрея оказались в спальне, у окна во всю стену, за которым медленно и царственно плыли облака. Запыхавшись, я уперлась в обнаженную грудь Фрея, животом чувствуя все его желания. Он мягко не давал мне отстраниться, придерживая за спину. Мы замерли, глядя глаза в глаза, еще более неожиданно улыбнулись. Я, вспомнив прошлый забег, а он — не знаю отчего. Хотя внутри у меня очень остро ощущались его чувства: нежность, щемящий восторг, снисходительная насмешка и с десяток других, от которых у меня дух перехватило, настолько было приятно, что именно я их причина.

Я перестала сопротивляться, приникла к его груди, ощущая как моя собственная без разделяющей нас ткани, касается его кожи. И задрав голову, любовалась глазами Фрея, теряя себя в пламени его глаз. Причем пламени не метафорическом, ведь радужка вайров — реально живой огонь кровавой магии.

— Боишься? — шепнул он сипло, мягко, заботливо.

Прильнула щекой к его груди, прячась от все подмечающих, умных глаз. Потом дернула плечом, не в силах подобрать слова, сказать, почему не могу перешагнуть границу, которая отделяет душевное принятие от физического. При этом сама его желала до звездочек. Эх, пришлось спросить о совершенно другом, лишь бы тему сменить:

— Фрей, одежду можно только самой магически создавать? Или где-то можно купить?