Аромат Жасмина

– Что?! Месячные? – раскатисто рассмеялся (или высмеял?), и этот звук, отражаясь от стен, бьёт словно пощёчина. – Если ты не в курсе, – обхватив мой подбородок, заставил посмотреть на него, – за годы брака с тобой выучил график «твоих дней» досконально. Отказываешь законному мужу? Сучка… тварь… – со злостью произнёс, а выпрямившись, опять ударил по лицу…

В глазах потемнело на доли секунд.

«Не могу, я так больше не могу…» – но молчу, терплю из последних сил, и мечтаю сдохнуть, лишь бы это скорее закончилось…

– Ты специально выводишь на эмоции! – удар. – Провоцируешь! – удар. – Дразнишь! – удар. – А крайним потом становлюсь я… Ненавижу! – удар. – Просить прощения не буду, сама виновата! – удар. – Сейчас покажу… – порвал бельё, – раз и навсегда запомнишь, как нужно себя вести, отпадёт всякое желание спорить со мной! – расстегнул ремень и молнию своих брюк, спустив их вместе с боксерами. Перевернул меня на живот, пальцами скользнул в промежность, грубо вторгаясь внутрь. – Как же хочу тебя… трясёт от одного вида… – настроение меняется вмиг, даже голос заучит иначе.

И раздвинув ягодицы, ворвался в моё тело быстрым толчком…

…Я дёрнулась во сне, словно упала с высоты в огромную воющую пропасть и разбилась, но успела проснуться до того, как увижу собственную смерть там...

Резко села. Пытаюсь унять бешеное сердцебиение и восстановить дыхание, судорожно хватаю воздух – он с болью застревает в лёгких.

Эти события полугодовой давности — самые жестокие на моей памяти, не редко снятся, по-прежнему преследуют, пугают, не отпускают и до сих пор терзают так сильно, как будто всё произошло в реальности вновь…

38

Богдан

– Такая вот история произошла с ней… – я внимательно посмотрел на отца с матерью.

Не жду от них каких-либо комментариев касаемо прошлого Жасмин, рассказал им всё, что знаю, во избежание ненужных вопросов (хотя в подробности тоже не углублялся, это лишнее – хватает тех фактов, которые уже известны). И советы, в данном случае, им лучше держать при себе, зато понимание ситуации, полное принятие моего выбора и поддержка – помогут справиться с имеющимися сложностями, а, главное, не обзавестись новыми. Разрываться между родителями и любимой женщиной не стану, ни при каких условиях, даже если их мнение изменится, и они вдруг попытаются повлиять на меня, опасаясь за мою жизнь.

«Рискую? – да» – впрочем, сейчас ничто не остановит на пути к цели – желаемому счастью. Семью хочу, детей! Встретил ту самую и никогда от неё не откажусь. И не допущу, чтобы кто-нибудь нам мешал.

– Бедняжка… досталось от мужа-садиста… терпеть издевательства, насилие столько лет… – тяжело вздохнула мама. – С трудом представляю, как она вынесла всё, не сломалась, не потеряла надежду и веру в хорошее, не разочаровалась.

– Фонд не дал ей опустить руки окончательно, – пояснил. – Заботясь о чужих детях, старалась отрешиться от личных проблем, абстрагироваться – как угодно назови.

– Я вот, о чём подумал… – начал, было, отец. – Богдан, твои чувства очевидны, не вызывают сомнений…

– Но что? – разглядываю его озадаченное выражение лица.

– А с её стороны – тоже искренне? – несмотря на все слова, сказанные им ранее, продолжает уточнять важные моменты – наверное, больше для собственного успокоения интересуется.

За меня волноваться не стоит.

– Конечно, любит. Почему спросил об этом?

– Быстро переключиться после болезненных отношений с одного мужчины на другого… ну-у… как минимум странно… – он резко замолчал, пожимая плечами.

– Договаривай, – я нахмурился.

Догадываюсь уже, к чему клонит.

– Возможно, то, как ведёт себя, это всего лишь благодарность за помощь и спасение, по принципу – позволяет быть с ней взамен на уверенность в завтрашнем дне.