Аромат жасмина

Знакомый «рейнджровер» на платной стоянке сразу заставил Андреа взбодриться. Входя внутрь здания, она уже чувствовала себя куда более уверенно.

Здесь было хорошо как в раю: кондиционеры работали на полную мощность, даря божественную прохладу. В конференц-зале стоял полумрак, и это давало ей надежду на то, что она сможет остаться неузнанной до самого момента своего выступления.

Пройдя в конец зала, Андреа отыскала взглядом своего потенциального оппонента. Сидя в первом ряду, Макки разговаривал со своим соседом, который, не отрывая взгляда от документов, внимательно слушал его. Закрыв глаза, Андреа мысленно просчитала до десяти, выполняя дыхательные упражнения, призванные развеять ее тревогу и усилить решимость.

Услышав, как кто-то произнес номер ее дела, она едва не подскочила и с напряжением стала смотреть, как Мэдисон, поднявшись с места, не спеша направляется к трибуне.

Вкратце изложив суть дела и сообщив, что считает недопустимым рассматривать вопрос в отсутствии госпожи Каллауэй, находящейся в настоящий момент в больнице, Мэдисон попросил отложить слушание на пятнадцать дней.

И тут, не успев даже поразиться собственной дерзости, Андреа крикнула так, чтобы ее услышали на трибуне:

— Я здесь! Я представляю госпожу Каллауэй!

Обернувшись на ее голос, Мэдисон за мгновение застыл, глядя, как она уверенной походкой спускается к трибуне. Когда началось выступление, ему даже не сразу удалось понять, о чем она говорит; но постепенно он стал внимательно прислушиваться к выступлению, так как Андреа сразу же начала острую и бескомпромиссную атаку на его проект.

Озадачен и обижен Мэдисон был прежде всего потому, что острая критика коснулась и его. Что на нее нашло, этого он никак не мог понять. Андреа же закончила свое выступление словами:

— Не верьте, когда подобное безобразие хотят выдать за благородное начинание. Давайте назовем вещи своими именами, леди и джентльмены: авторами проекта движет одно чувство — жадность. На этом позвольте мне закончить, спасибо, что выслушали меня.

Мэдисон с трудом сдерживался, когда ему пришлось еще раз попросить совет о том, чтобы слушание все-таки отложили. При этом он сделал упор на том, что новые идеи, о которых его сторона готова сообщить дополнительно, могут повлиять на исход дела.

Когда после непродолжительного совещания совет принял его точку зрения, Мэдисон торопливо собрал бумаги и поспешил к выходу. Краем глаза он заметил, что Андреа уже успела выскользнуть в коридор. Ну что ж, пусть бежит — так просто ей это с рук не сойдет. Но прежде он непременно выяснит, что на самом деле происходит.

Пройдя в дверь, Мэдисон бросился следом за своим неожиданным оппонентом.

— Постой! Да подожди же!

Но Андреа и не думала останавливаться. Она даже не оглянулась. Мэдисон чувствовал, что его раздражение вот-вот прорвется наружу. Ускорив шаг, он успел поймать ее за локоть в тот момент, когда она сходила с тротуара.

— Что это на тебя нашло?! — крикнул он прямо ей в ухо.

Андреа вздрогнула и взглянула на него с такой враждебностью, что его передернуло.

— Мне нечего тебе сообщить. — Она попыталась вырваться.

— Минуточку. Тебе не кажется, что я заслужил по крайней мере откровенности? Когда я вчера звонил тебе из Тусона, ты уверяла, что любишь меня, а теперь даже не желаешь говорить со мной…

— Звонил из Тусона? Сомневаюсь, что ты вообще туда ездил. — Андреа наконец удалось стряхнуть его руку.

— Как это понимать? — Он не верил собственным ушам.

— Я отказываюсь играть с тобой в эти игры. Восемь лет я прожила со лгуном и обманщиком и снова ввязываться в подобное дерьмо просто не желаю.

— Какие игры? Ты можешь мне хотя бы намекнуть, что происходит?

— Перестань! Ты одинаково ловко умеешь изображать и любовь, и невинность. Но сегодня я не та наивная дура, которой ты вчера пудрил мозги.

Мэдисон провел ладонью по волосам.

— Ты могла бы по крайней мере сказать мне, в чем я провинился. Даже преступнику дают шанс оправдаться.

— Ладно. — Презрительно усмехнувшись, Андреа кивнула. — Ты можешь начать с вранья по поводу командировки в Тусон.

— Но я действительно был в Тусоне. — Замешательство Мэдисона все росло.

— О, прости, я, должно быть, ошиблась, — с издевкой сказала Андреа. — Надо полагать, я видела твоего шалунишку-близнеца, воркующего с блондинкой в ресторане теннисного клуба вчера вечером.

Мэдисон неподвижно смотрел на нее секунду-другую и вдруг, откинув голову, от души расхохотался:

— Так вот, оказывается, в чем все дело.

Его покровительственный тон окончательно вывел Андреа из себя:

— Разумеется, для такого отважного ковбоя, как ты, целовать женщину на людях — дело заурядное!

— Но я вовсе ее не целовал! Это она меня целовала.

— Ну да, разумеется, такой подход все меняет! — Андреа возмущенно всплеснула руками.

— К твоему сведению, мисс-я-знаю-все, эта дама не кто иной, как Виктория Стентон.

Андреа больше не могла держать себя в руках:

— Ты думаешь, мне от этого легче? Как-то так случилось, что в своем жизнеописании ты забыл упомянуть о вашей продолжающейся близости.