Аромат золотой розы

Он приступил к службе, и Луиза наслаждалась каждым мгновением своего скромного венчания, каждым сказанным словом. Наконец кюре объявил их мужем и женой. Штерн откинул кружева с лица жены и поцеловал её теплые губы.

– Хочешь, в Лондоне сыграем ещё и пышную свадьбу? – тихо предложил он.

– Нет, мне другой не нужно, я счастлива, – так же тихо ответила Луиза и, поднявшись на цыпочки, на глазах кюре и племянницы крепко поцеловала мужа.

Глава двадцатая. Вилла в Фонтенбло

Во Францию вернулись Бурбоны. После Ватерлоо воинственная империя «маленького капрала» навсегда отошла в прошлое. Париж бурлил, как большой котёл. Да и как могло быть иначе, коли в нём сейчас варилась история?! Здесь не танцевали, как в Вене, здесь подписывали договоры. Всё, о чём не могли договориться почти год, разделили за считанные дни. Герцогство – сюда, королевство – туда, теперь это уже не казалась столь важным. Кто из государей остался доволен, а кто нет, не обсуждалось. Главным было то, что эскадра английских кораблей уже вышла в океан, увозя великого корсиканца на крохотный остров Святой Елены. Европа вздохнула свободнее…

В отличие от неугомонной столицы в охотничьих угодьях французских королей – маленьком и уютном Фонтенбло царило умиротворение. Сентябрь принёс чудесную погоду, жара спала. В небе, все ещё по-летнему высоком и ярком, не было ни облачка, лишь кое-где эта ослепительная голубизна казалась припудренной белым, словно пушинки с крыльев ангелов по недосмотру залетели вдруг в грешный мир.

Агата Андреевна с сожалением отвела взгляд от безбрежной высоты небес. Ежедневная прогулка по королевским паркам могла бы стать истинным удовольствием – усладой для души, если бы не одно «но». Это «но» носило титул маркизы, имело характер Александра Македонского, к тому же сводило Орлову с ума. Всё было просто: маркиза де Левассёр считала свою русскую соседку лучшей подругой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Маркиза желала опекать, просвещать и учить жизни «милую Агату», а фрейлина должна была слушать, восхищаться и поддакивать, ну, в крайнем случае, могла, конечно, и возразить, но с безмерной мягкостью и бесконечным тактом.

Орлова перебралась в Фонтенбло одновременно с отъездом всех остальных гостей дома на улице Гренель из Парижа. Вилла кузины Аннет Орловой-Чесменской оказалась роскошным особняком на центральной улице городка и располагалась в приятной близости от королевского дворца. Никаких чудовищных злоупотреблений, в которых суматошная Аннет подозревала своего управляющего, Орлова не обнаружила. Дом сиял, как новенький золотой, прислуга была вышколена, сад ухожен, и Агате Андреевне оставалось лишь отдыхать и гулять, что она и делала.

На следующий же день после приезда Орлова отправилась на прогулку в королевский парк. Не успела она сойти с крыльца своей виллы и сделать несколько шагов, как отворились кованые ворота соседнего особняка. Фрейлина застыла на месте, пропуская выезд.

«Вот это шик! – мысленно удивилась она. – Ничего себе сельская простота…»

И впрямь на свободный и непритязательный деревенский отдых, на который Орлова настроилась в Фонтенбло, это было мало похоже. Крытое бордовым лаком открытое ландо с раззолоченными спицами везла четверка великолепных белых коней, ливреи кучера и лакеев, застывших на запятках экипажа, блестели на солнце серебряными галунами, а рыжеволосая дама, восседавшая на бархатных подушках, с явным удовольствием демонстрировала миру роскошный наряд.

Фрейлина ожидала, что карета минует её, освободив дорогу, но кружевной зонтик рыжеволосой дамы упёрся в спину кучера. Ландо замерло, перегородив улицу, а его хозяйка обратилась к Орловой:

– Вы та русская, что купила виллу Шамборов?

По крайней мере, бесцеремонность подобного обращения уж точно была по-деревенски свободной, это развеселило Орлову, и она улыбнулась настырной рыжей:

– Я кузина новой хозяйки. Агата Орлова, фрейлина русской императрицы.

– И которой из двух – старой или молодой? – явно заинтересовалась дама, обнаружив изрядную осведомлённость в делах российского императорского дома.

– Старшей, хотя формально все фрейлины служат обеим императрицам, у нас даже на шифре – два переплетённых вензеля.

– Всё как всегда: замешано на недомолвках и полутонах. Россия ничем не отличается ни от Франции, ни от Англии! Уж поверьте мне на слово, я знаю, о чём говорю… – уверенно изрекла рыжеволосая и пригласила: – Садитесь ко мне, поедем кататься в парк, там и познакомимся поближе.

Агата Андреевна согласилась и уселась в ландо, что в конце концов и привело её в цепкие объятия маркизы де Левассер. С тех пор Орлова себе больше не принадлежала: она совершала прогулки, участвовала во всех даваемых соседкой приёмах, посещала всех её друзей, а самое главное, безропотно выслушивала пространные монологи. Вот и сейчас маркиза отвлекла фрейлину от созерцания небесных высот, пожелав выслушать её мнение. Отвечать на вопрос Агате Андреевне не хотелось, затронутая тема оказалась очень скользкой, и Орлова дипломатично вывернулась: