Ароматы

Им давно принесли заказанные блюда, но они не притронулись к еде. Ви заговорила о заветных, скрытых в глубине души мыслях: — Когда я узнала, что с ним было во Франции… знаете, я стала обвинять себя в его самоубийстве… Отчасти я была виновата, я это чувствовала…

— Для этого не было никаких оснований!

— Нет, подождите. Я поняла, что, потерпев однажды поражение, он особенно болезненно переживал то, что дело возглавила я… Но по-другому не вышло бы… Мы оба это знали… И все-таки это углубило в его душе чувство поражения… Он считал, что потерпел крах в жизни, и поэтому покончил с собой.

Поль Меско положил свою ладонь на руку Ви и молча глядел на нее, немного поколебавшись, он наконец решился: — Но ваш отец не покончил с собой. Его убили.

— Как! — вскочила она. — Великий Боже!

— Я узнал это от своего брата. Его убили террористы. Наверное, я не должен был говорить вам этого, — упрекнул он себя.

— Нет, — твердо сказала дрожащая Ви. — Лучше узнать это, чем думать, что он покончил с собой. Мысль о его самоубийстве была невыносимо тяжела для меня. Но, Господи Боже, убит! За что? — Она встала и сняла с вешалки свое пальто. — Извините меня, я должна выйти на свежий воздух.

— Проводить вас?

— Нет, нет! Мне надо немного побыть одной.

— Да, конечно, — сказал он печально.

Ви быстрым шагом шла по улице. Если бы тут оказался Майк… Она чувствовала ужас и смятение Даты приезда Юбера и самоубийства… нет, убийства Армана почти совпадали… А если он приехал раньше… А если… Арман умер за два дня до приезда Юбера. Юбер, приехав в Нью-Йорк, не пришел и не написал Ви ни слова. Все это как-то связано… Майк помог бы ей разобраться, будь он здесь.

Если даже Юбер не причастен к убийству, то он о нем что-то знал. И поэтому он сейчас так настойчиво предлагает ей выгодную сделку. Цена крови! Она не примет этих денег и отомстит ему.

Ви вернулась в ресторан. Поль Меско грустно сидел за полупустой кружкой пива — одинокая, хрупкая фигура. Ви поспешила к нему.

— Спасибо, что вернулись, — он улыбнулся ей такой благодарной улыбкой, что Ви едва удержалась от желания обнять его.

— Не беспокойтесь за меня, я с этим справлюсь, — сказала она, садясь напротив него. — Мне надо было знать правду. А вы не знаете, кто распорядился его убить? — спросила она, затаив дыхание.

— Нет. Мой брат сказал только: «Его настигла карающая рука правосудия». Брат тоже умер.

— Я узнаю это. Скоро узнаю.

— Дорогое дитя, мертвых не вернешь к жизни. Пусть могилы зарастают травой…

— Нет. Я должна это сделать для самой себя. И хватит об этом. Ведь у вас ко мне еще какой-то разговор?

— Я хотел бы предложить вам помощь. Ваш отец спас мне жизнь, и я хочу воздать добром его дочери. Я слышал о ваших затруднениях и могу помочь вам справиться с ними.

— Благодарю вас, — ответила Ви, — вы очень добры. Но единственное, что мне нужно для начала, — финансовая поддержка.

— У меня нет состояния, не то я предложил бы его вам.

Она улыбнулась ему ласково и подумала, что отец умел выбирать себе друзей — это, как видно, очень хороший человек.

— Но я хочу предложить идею, которую вы можете использовать. Это аромат, который задумал создать ваш отец, но не смог — из-за войны. Тогда были недоступны многие ингредиенты. И идея не была воплощена. Аромат возник и остался только в его воображении.

— Но вы-то откуда знаете о нем? — Ви заподозрила, что Меско утешает ее сказками.

— Я знаю о нем все. У меня идеальная память, и я запомнил формулу его величайшего, но неосуществленного творения. Он не смог воплотить его в жизнь не только потому, что у него не было ингредиентов. Была вторая причина: аромат был предназначен для мужчин.

— Как? — спросила Ви, наклоняясь к Меско.

— Да, для мужчин, но так же дорог, как лучшие духи для женщин. Никто не купил бы тогда этот одеколон: в 40-х эта мысль казалась смехотворной.

— Мне не верится… — сказала она в раздумье.

— Но вы должны поверить, дорогая, все, что я вам говорю, — чистая правда.

Когда она решилась рассказать Меско про свой план производства личного одеколона Армана, он загорелся восторгом.

— Боже! — воскликнул он. — Это судьба! Голоса муз слились в чудесном хоре… Мы ступили на путь великого открытия!

— Да, — возразила она, — но никто не желает меня финансировать…

— Вы найдете поддержку, дитя мое, они поймут, что это величайшее достижение великого Жолонэй!

— Но если даже это и вправду что-то исключительное, то ведь формулы-то у нас нет, — заметила Ви.

— Это не совсем так, — заявил Меско. — В моей памяти сохранилась формула — я помню все ингредиенты, а память у меня редкостная. Единственное, чего я не знаю, — пропорций каждого из них. Арман никому не доверялся полностью, даже мне. Ключ от тайны был только у него.

— Но это значит, — со вздохом заключила Ви, — что формулы у нас нет.

— Может быть, у вас есть старые записи вашего отца?

— У меня есть его записная книжка.

— Его «библия»? — в восторге вскричал Меско.

— Да.