Ароматы

— Я приехала в Париж, чтобы стать манекенщицей, — смеясь, сообщила она. — Дурочка! Я была недостаточно красива…

— Вы очень красивы, — возразил Арман. «Губительно красива», — подумал он.

Она продолжала, как будто не слыша его слов:

— Сначала я работала у Чьяпарелли, позировала для моделей мод, но не имела особого успеха, мне, видите ли, недоставало тайны, отчужденности, ну, чего там еще…

— И слава Богу!

Глаза ее весело заблестели, она громко рассмеялась, по-детски раскрыв рот. За раскрывшимися губами он увидел чудесные зубы и дразнящий язык. — Анна! — вскричал он, задыхаясь.

Ее смех замер, она неподвижно стояла перед ним, удивленно подняв брови, с охапкой цветов в руках; он тоже держал большой букет; не выпуская его из рук, он наклонился и поцеловал ее. Губы ее были нежны, как цветочные лепестки. Она улыбнулась и разжала руки, уронив цветы. Он тоже выпустил из рук свой букет, и они оба были осыпаны мелкими голубыми цветами. Ее смех снова взвился ликующей трелью.

Они пошли в город молча, рука в руке. Купили в магазине фруктов, хлеба, сыра, вина и вернулись на поле. Арман разложил все на земле и лег, вытянувшись и опираясь на локти.

Она смотрела на него, щурясь от солнечного света, и первая нарушила молчание: — Мне нравится ваше лицо. Вы вольный человек. Франция оккупирована, а вы свободны.

Не глядя на нее, он снял пиджак и галстук. — Рубашку тоже, — сказала она, расстегивая тонкими пальцами ряд пуговичек на своем платье.

Арман бросился на землю рядом с ней, и она раскрыла ему объятия. Она притянула его к себе, коснулась языком его груди и стала нежно лизать ее, поднимаясь к шее, потом от подбородка к губам, прильнула нежным ртом к его губам и страстно поцеловала. Сдернув вниз платье, она прижала его голову к своей груди.

Арман обонял ее запах — слабый мускусный запах пота и лаванды. Он сорвал с нее одежду, и она изогнулась дугой ему навстречу, тихо вскрикивая, пока он входил в нее. Глаза ее были закрыты, вокруг увлажнившегося лица разметались белокурые волосы. Арман, возбужденный усилившимся ароматом ее тела и призывными криками, быстро кончил.

Отделившись от нее, он прошептал извиняющимся тоном: — Я поторопился.

— Но у нас есть время, — прошептала Анна с сияющей улыбкой.

Они лежали обнаженные в солнечном свете, счастливые и умиротворенные.

— Как вы попали сюда? — прошептал наконец Арман. — Как вы нашли меня?

В ответ прозвучал нежный смешок: — Но ведь это вы нашли меня. Вы так уставились на меня, что я даже испугалась.

Он целовал ее обнаженные руки, вспоминая, как Анна обвила ими себя. — Как вы попали сюда? — снова спросил он.

— Из Парижа. Я бежала оттуда.

— Вы в Грасе нелегально?

— Да. Я спряталась в багажном вагоне и соскочила на ходу. Ушибла лодыжку, доковыляла до зарослей и спряталась.

— Бедный ангел!

— Почему бедный? Я вырвалась на свободу! — воскликнула она с ликующей улыбкой. — Потом добралась до Граса. Здесь никому дела нет, откуда я взялась. Им все равно — хоть с неба упала, хоть с дерева слезла. Никаких вопросов. Они знают, что я беженка, но никто меня не выдаст. — Она говорила с убежденностью ребенка, знающего, что его любят.

«Чему тут удивляться, — подумал Арман, — конечно, она в этом городке сразу всех обворожила».

— По вечерам я работаю в таверне. И живу там в комнатке на втором этаже. Вы придете вечером?

— Конечно, — сказал Арман. После первого поцелуя он был в ее власти.

После того как она закончила работу, они пили коньяк, сидя за столиком в таверне. Хозяин таверны знал Армана, регулярно приезжавшего в Грас. Арман решил не обострять с ним отношений, ночуя в комнатке Анны наверху. Он запасся ключом от входной двери гостиницы, и около полуночи они прошли мимо спящего портье и поднялись в комнату Армана. Всю ночь они не спали, занимаясь любовью, разговаривая, лежа рядом в молчании. Тела их тянулись друг к другу естественно и неудержимо — Арман не испытывал ничего подобного в своей жизни. Когда они отрывались друг от друга, неудержимым потоком лились слова. К рассвету Арман чувствовал, что он знает об Анне все и она близка ему, как ни одна из женщин.

Утром он связался с Парижем и сообщил, что задержится на пять дней, сославшись на неотложные дела. На самом деле он отменил все деловые встречи и все время проводил с Анной.

В ее выходной они поехали в Ниццу и бродили по пляжу, собирая раковины. Она рассказала ему о своей жизни в Париже.

— Я была Зазу, — сказала она. — Все мои друзья были Зазу.

Он что-то слышал об этой новой парижской богеме.

— Наверное, мы называли себя так из-за музыки, — объяснила Анна. — Джаз, мы все любили джаз. Да, богема, но богатая богема — у нас были дорогая одежда, меха, драгоценности, даже духи, — она бросила на него лукавый взгляд. — Мы собирали редкие и дорогие вещи. У меня была замечательная коллекция пластинок Билли Холлидея. И Луи Армстронга. Я все продала, чтобы добраться сюда.