Аррекс

Уголь первым нанес мощный круговой удар, стремясь расколоть щит соперника, однако центурион ловко отвел клинок богатыря в сторону и сам совершил стремительный колющий выпад, от которого, впрочем, колосс, несмотря на свою с виду неуклюжую комплекцию, легко уклонился. Следующая атака силача должна была напрочь сбрить голову более легкого и подвижного центуриона, но тот вновь сумел уцелеть, пропустив лезвие чудовищного меча над собой. Оба воина явно стоили один другого.

Осознав, что он поигрывает своему противнику в скорости и подвижности, Уголь сменил тактику. Слегка согнувшись, он пошел вперед легким стелящимся кошачьим шагом, делая клинком резкие обманчивые выпады и то и дело совершая стремительные ложные движения ногами и корпусом таким образом, что было совершенно невозможно просчитать их систематику и закономерность. Антоний замешкался. Этот стиль боя был личным изобретением Угля натасканного на разбойничьих ухватках вольного народа, которые он отточил и довел до совершенства благодаря урокам Гарона и собственным природным талантам, и гвардеец, которому была гораздо ближе чеканная армейская школа с намного более упрощенными а главное не допускающими столь широкой вольности исполнения приемами, не нашел что ему противопоставить.

Совершив очередной ложный выпад, Уголь неожиданно нанес один резкий стремительный удар, и окованный железом золоченый щит центуриона раскололся надвое. Дальнейшее было уже делом техники. Каким бы искусным воином не был начальник стражи принца, его клинок был намного короче, и посему вскоре он оказался сбит с ног могучим гигантом, а острое лезвие двуручного меча было недвусмысленно приставлено к его шее.

— Браво! — раздался довольный голос принца все это время с неподдельным интересом наблюдавшего за поединком. — Однако бой на этом не закончен. Здесь я решаю, кому жить, а кому умереть. — Голубые глаза на красивом холеном лице Эльзикса холодно блестели в свете факелов. — Тебе повезло, Антоний. За то что ты в той стычке с разбойниками столь рьяно защищал меня, я, так и быть, дарую тебе жизнь. — Эльзикс поднял вверх большой палец, подтверждая истинность своего намерения. — Однако проигравшим не место среди командиров моей личной гвардии. Посему ты понижаешься в звании с центуриона до десятника и поможешь Углю освоиться на его новой должности… Поздравляю. — Повернулся он к Углю. — Отныне ты мой новый начальник охраны. После потолкуем о твоем внешнем виде и прочем, а пока отдадим должное здешним яствам и напиткам. Ешьте, пейте, развлекайтесь и помните о моей щедрости и доброте. — Эльзикс взмахнул рукой, приглашая всех присутствующих возобновить празднество, и шумное хмельное веселье в пиршественной зале закипело с новой силой.

* * *

На следующий день Углю пришлось ни свет ни заря приступать к своим новым обязанностям. Его голова еще немного шумела после вчерашнего веселья, однако в целом он чувствовал себя вполне превосходно. Антоний несмотря на пережитое унижение от поражения и последующего за ним понижения по званию все же нашел в себе силы выстроить своих бойцов во внутреннем дворе замка градоправителя и хмурым голосом известить их о том, что у них отныне новый командир.

— Я не стану подчиняться этому отродью. — Нагло процедил один из гвардейцев, с вызовом глядя на Угля. Это был молодой розовощекий парень с полным веснушчатым лицом. — О нем говорят, будто бы он демон, а не человек. А еще в городе ходит слух, что его здесь приговорили к смерти лет двадцать тому назад, но он тогда сумел сбежать, а теперь вот снова объявился.

— Твое имя, боец. — Тяжело проронил Уголь, пристально глядя на парня.

— Да пошел ты. — Выдохнул гвардеец, тщетно стараясь справиться с дрожью в голосе. Взгляд жутких багровых глаз напрочь лишал его воли к сопротивлению. К тому же он прекрасно видел, как гигант одолел Антония, а центурион по праву считался в своем отряде первым клинком. Лишь среди стражей самого императора встречались более грозные бойцы.

— Твое имя, боец. — С нажимом повторил Уголь, медленно приблизившись к солдату и играючи пресекая его заполошную попытку вытащить клинок. — Твое имя. — Твердые как железо пальцы богатыря впились в плечо гвардейца, заставив того непроизвольно всхлипнуть от боли.

— Тит… Тит, господин… — Судорожно выдохнул парень. От его былой бравады не осталось и следа.

— Тебе следует усвоить урок, Тит. Никогда не пререкайся со старшим по званию. — Чугунный кулак Угля вонзился гвардейцу под дых, заставив того рухнуть на колени, хватая ртом воздух. — Вы слышали волю принца. — Богатырь повернулся к остальным воинам, и никто из них не сумел выдержать его взгляда. — Отныне я ваш командир, и за любое неповиновение буду жестоко карать. Если вы думаете, что я блефую, то вы жестоко заблуждаетесь… Сегодня я отпускаю вас. Но завтра к рассвету всем быть здесь в срок. Трезвыми и готовыми к учениям. Я не враг вам, но распускаться и филонить не позволю никому… Разойтись.

* * *