Арриквиатари (СИ)

Олег послушно развеял иллюзию.

— Ты всегда ходишь в этом наряде? Зачем? Ты же вроде проклятая, ценный наемник Волих?

Сколотов опустил взгляд, там волнительно вздрагивали огромные женские прелести, обтянутые крупной сеткой, он просто не подумал закрыться привычной иллюзией.

— Как бы тебе объяснить… Эта одежда, скажем так, помогает моим способностям. Выглядит, конечно, вызывающе, но с внешним видом приходится мириться из-за ее функциональности. Если хочешь, я закроюсь мороком, как обычно.

— Не надо, пусть будет как есть, мы тут сами не в платьях ходим, — Царита провела рукой по обнаженному телу. — Что, решила, наконец, сделать заказ?

— Ну зачем ты так?

— А как по-другому? Чего ты вообще от меня еще хочешь?

— Я хочу извиниться. Хочу сделать что-нибудь, чтобы тебе стало легче, загладить свою вину.

— Я в порядке, ничего не надо… Отдохну денек, приступлю к работе, и все вернется на круги своя, как будто ничего и не было. У меня есть мои подруги, мой клан, и больше ничего не надо, а те кто желают большего — просто дурочки, я в этом отлично убедилась.

Разговор явно сворачивал не в ту степь, и дабы не запутывать дело еще больше, Сольвейн решила пойти напрямик:

— Я хочу предложить тебе пойти со мной к львятам. Я договорилась с Аникой, чтобы Цветы выделили им учительницу. Ну, научить девочек иголкой пользоваться, им давно пора к полезному ремеслу приобщиться. Так вот, я хотела, чтобы этой наставницей была ты. Смена обстановки, другая работа, общение с детишками… У них там целый дворец во владении, пойдешь?

Царита вздохнула и сделала шаг к двери. В тот же момент Олег понял, что она откажется — девушка явно впала в долгосрочную депрессию и сейчас просто не хотела, чтобы с ней случилось что-то хорошее. Ей казалось, что ее мир рухнул, все цвета померкли, и она это заслужила. Заслужила тем, что захотела подняться выше грязи Амиладеи, поддалась запретному для этой помойки чувству, и теперь ее настигло заслуженное наказание, которое не может быть отменено или смягчено. Царита мучила себя сама, заставляя каждую ночь переживать свое горе снова и снова, заливая очередную подушку слезами. В следующую секунду Олег наблюдал закрывающуюся дверь — тут он уже ничего не сделает. В прошлом мире эту проблему мог решить грамотный психолог, в этом поможет только время.

Распрощавшись с Винтсом, который, судя по лицу, так же был недоволен результатом их с Царитой разговора, он отправился в “Сад Аники”, и таким образом круг его сегодняшнего путешествия замкнулся. День пролетел в суете и заботах, оставив после себя ощущение бесцельно потраченного времени, как будто он десять часов провозился в липком клее, пытаясь разрешить неразрешимое и взвалить на себя неподъемное. Проблемы множились, как грибы после дождя, а Сколотов только топтался вокруг этого кома, не зная с какой стороны взяться.

Аника собрала в помощь голодающим шесть мешков разнообразной провизии и отрядила в наставницы одну из красавиц Сада по имени Лирэя.

Побитый слуга, держась за пострадавший бок, вывалился из комнаты, волоча поврежденную ногу. Он поспешно подобрал упавший поднос и скрылся за поворотом — сегодня ему крупно повезло, трупы троих его предшественников стража скинула в отстойник совсем недавно. Хозяин Сун-Ган был в ярости и, не стесняясь, вымещал свой гнев на окружающих. Сейчас перед ним стоял один из теней. Белый, как мел, убийца, замерев по стойке смирно, боялся даже дышать. Ючген смерил подчиненного налитым кровью взглядом и, пнув того в колено, отчего мужчина упал на пол, отступил к мягкому кожаному креслу, подставив кровоточащую руку полуобнаженной рабыне, которая тут же поспешила аккуратно вытащить из поврежденной ладони осколки стекла. Виновником травмы был изящный стеклянный бокал, остатки коего валялись на полу, но Ючген не ограничился одной посудой, хорошенько отметелив и слугу. В конце концов, эти оборванцы ничего не стоят, можно хоронить их хоть десятками каждый день. Несмотря на свою репутацию совершенного психа, лидер самого богатого клана Амиладеи умел держать себя в руках, просто не всегда считал это необходимым. В его голове существовало четкая шкала ценности того или иного предмета, к которым причислялись и живые люди. Например, он почти никогда не калечил и не уродовал красивых рабынь, чем очень любил заниматься его близкий друг Лука, в его понимании они имели достаточную стоимость, чтобы не ломать их по пустякам. С другой стороны, преданность и исполнительность Луки стоила некоторых затрат, связанных с его безобидными увлечениями. Трезвомыслие и целенаправленность Ючгена позволяли его делу процветать, а клану набирать силу и богатство. Он не мог переступить через эту незримую шкалу в своей голове, и именно поэтому стоявшая перед ним тень была жива и здорова, если не считать пары синяков. Эти дорогостоящие арбитары были слишком ценны, чтобы уничтожать их в порыве гнева, даже несмотря на некомпетентность конкретно этого представителя.