Арриквиатари (СИ)

Магический конструктор представлялся Сколотову простым инструментом, что-то вроде десятка столбиков характеристик, дергаешь один вниз — другой подрастает — все элементарно, на деле он оказался чертовски сложной для понимания системой визуального, схематического отображения заклинаний. Мешанина потоков, точек фокуса, структуры, ключевых зон — все это цветастое великолепие обрушилось на геймера, стоило только попытаться разобраться, можно считать большой удачей, что удалось потратить настолько мало времени на модифицирование кастов, даже учитывая, что это все спелы первого круга.

Все дела завершены, осталось только решиться, выбрать направление и отправиться навстречу неизвестности, в надежде на свою счастливую звезду. Переночевав у ручья последний раз, рано утром Сколотов отправился в путь.

— Уберкотэ, слушай сюда, я иду первым, ты в пятнадцати метрах позади, держишь постоянную дистанцию: я иду — ты идешь, я останавливаюсь — ты останавливаешься. Если запеленгуешь мой крик или боевое заклинание, сразу газуй спасать мою священную шкуру — понятно? Если инструкция обработана, кивни черепушкой, что ли.

Скелет безразлично качнул своей жуткой головой; удовлетворившись ответом, Олег направился в глубь леса.

С некроконструктами у Сколотова установились особые отношения: аура смерти вокруг нежити никуда не подевалась, и он к ней не притерпелся, все то же давление ощущалось постоянно, зеленое свечение до сих пор доставляло кучу дискомфорта. Головокружение и ощущение наждачной бумаги преследовали Олега постоянно при взаимодействиях с магией смерти, но постоянный стресс и опасность привели к непредсказуемому выверту сознания. Без этих слегка болезненных ощущений присутствия своей нежити наваливалась сильная нервозность и беспокойство, находясь в пределах ауры, чувствовалась некая уверенность в безопасности, чувство защищенности. За эти восемь суток некросумоны множество раз спасали хозяйку от тяжелых ранений и минимум дважды от неминуемой смерти. Осознавая ненормальность подобной ситуации, Олег все равно ничего не мог сделать, отказаться от надежного защитника — значило сознательно подставиться под удар, в каком-то смысле соглашаясь с тем, что ты готов жертвовать собственным здоровьем, разменивая свою боль и, возможно, жизнь на моральное успокоение. Уверенность в том, что подобные выверты психики ненормальны, тревожила, привязанность к болезненному присутствию нежити — безумная концепция даже для этого магического мира. Единственным удачным решением этого затруднения был призыв сумона из другого раздела магии, оставалось надеяться на второй круг заклинаний и на то, что ко времени открытия нужного каста эта проблема не перейдет в навязчивый психоз.

План похода был прост как пять копеек: добраться до границы исследованной территории, потом двигаться вперед перебежками от тени к тени, оставляя позади зарубки на деревьях клыком Лохматня.

Олег допускал, что придется несколько раз возвращаться к началу, пока не найдется приемлемый ориентир: скала, новый ручей, тропинка, река, что угодно, позволяющее не блуждать по кругу, а целенаправленно двигаться в одном направлении. И где компас, когда он так нужен? В фолианте подобной функции не было, по игровой логике там должна присутствовать удобная карта с кучей интерактивных пометок, которая закономерно не пережила перенос в реальность, сейчас на той странице красовался черный квадрат Малевича.

Выбрав направление с более жиденькими зарослями, Сколотов бодренько вышагивал, по дороге развлекаясь скачками по теням; в отличие от магии смерти, тьма не нагружала рецепторы негативными сигналами, никаких болей, зуда, ожогов, головокружений, просто небольшое снижение температуры, ощущаемое даже сквозь одежду. Шмот, конечно, не отличался визуальной надежностью в плане обогрева, но все же имел в описании магическую особенность, греющую его открытую всем ветрам задницу.