Арриквиатари (СИ)

Тварь перед ним выглядела до крайности опасной; с одной стороны можно, конечно, поздравить себя за веру в человечество — это существо человеком не являлось, с другой — забить Чикатилу не в пример проще, чем потустороннего мутанта с кучей неизвестных способностей. Птичья природа монстра проглядывалась во всей красе: огромный, загнутый крюком клюв, все еще сохранивший следы кровавых расправ, черные глаза-бусины без белков, с сияющей оранжевым светом точкой посередине, покрытое черными перьями тело с двумя короткими крыльями за спиной. Верхняя пара конечностей у твари была вполне человеческой, если не считать оперения, а так — пять пальцев, локоть, плечи, вполне человекообразное строение корпуса заканчивалось двумя птичьими лапами с выгнутыми назад коленями. Полной неожиданностью оказалось наличие одежды, закрытая кожаная куртка с длинным стоячим воротником, скрепленная снизу с кольчужной юбкой, железные наручи на руках и перевязь с мечем на поясе.

Разразившись квакающим полухрипом, тварь заговорила:

— Похоже, сегодня развлечения сами меня находят, хорошая работа, баск, ты меня нашел, а что же теперь? Хватит ли сил повеселить меня?

Сколотов медленно смещался влево, пытаясь рассмотреть лежащую на черепице стрелку, которой пользовался разумный монстр.

— Хочешь повеселиться — топай к стене, вот там найдется целая толпа желающих поиграть, стоит только показаться, а не ныкаться в ночи, нападая на мирных жителей.

— Кхе-кхе, ты думаешь, слова тупого баска способны меня задеть, вы все добыча, и только мне решать как и в каком порядке собирать трофеи, принимать решения — прерогатива охотника, дело добычи — дергаться достаточно активно, чтобы он не потерял интерес.

Наконец подобравшись достаточно близко, Олег увидел лежащее на крыше перо: “Ну вполне логично что вороний выродок кидался своими перьями, вот только пробивная сила у них была совсем не как у безобидного оперения птичек”.

— А мне что-то подсказывает, попугайчик что ты до дрожи боишься встретиться с отрядом стражи, вот и ищешь кого послабее, можешь сколько угодно раздуваться от важности, но ссыкливую натуру так просто не спрятать.

В ответ монстр закудахтал, совсем как курица, и, подпрыгнув на месте, с разворота осыпал волшебницу десятком стальных перьев. Приняв несколько снарядов на барьер, Сколотов разрядил сразу две ледышки.

Завязалась перестрелка, противники активно носились по крыше, осыпая друг друга смертельными подарками, перья выбивали все новые черепицы, делая поверхность неустойчивой из за сползающих с покатой крыши осколков, ледяные иглы густо устилали все пространство вперемешку с каменной крошкой. Используя по максимуму все способности, Сколотов пытался подловить птичьего засранца: ставя обманки, меняя облик, чередуя заклинания, но тот оказался на удивление вертким и еще не попался под прямой удар — ни одной стрелы, только остаточная шрапнель периодически доставала монстра, вызывая недовольный клекот. В прыти Олег уступал, приходилось компенсировать недостаточную ловкость барьерами и щитом, металлический треугольник с честью выдерживал все попадания, хотя пользоваться им становилось все сложнее, каждый удар ощущался как привет от трехкилограммовой гири, рука после блока немела и постепенно начинала болеть. Несколько перьев все же достигли цели и по касательной чирканули по ногам, пару мгновений неприятных ощущений, и исцеление все вернуло в норму.

Бешеная динамика сражения начинала истощать выносливость, пот заливал глаза, дыхание то и дело сбивалось в надрывистый сип, все-таки в плане физических сил Сколотов был далеко не атлетом.

— Занятное заклинание, — прокудахтал монстр, когда очередное перо отрикошетило от стеклянной преграды, — похоже оно непроницаемое с обоих сторон, а значит, защищает меня так же, как и тебя, баск, — уронив последнее слово, пернатый резко поменял направление и рванул прямиком в лобовую, смещаясь в противоположное направления от того, которое выбирал Сколотов для каста в обход барьера, все время держа невидимую стену посередине.

Олег судорожно проговаривал формулу заклинания, подгадывая под самый последний момент, когда тварь уже тянулась рассечь податливую плоть жертвы, он выпустил усиленную стрелу прямо в грудь монстру.

— Да именно, полуптичий ублюдок, барьер непроницаемый, если только не сменить его на иллюзию!