Арсен Люпен

– Нет, иначе бы непременно вмешался. Но мне известно, что победитель – он.

– Этого никто, кроме меня, не знает. Они были в масках.

– В таком случае, если Франсуа мертв, ты погиб.

Ворский задумался. Аргумент его противника был достаточно категоричен. Наконец он, в свою очередь, спросил:

– Короче, что ты мне предлагаешь?

– Свободу.

– А еще?

– Это все.

– Нет, не все. Мне нужен еще Божий Камень.

– Ни за что!

Дон Луис произнес эти слова резко, сопроводив их жестом, не терпящим возражений, после чего объяснил:

– Ни за что! Свобода – еще куда ни шло. Я знаю тебя и твои скудные возможности, поэтому не сомневаюсь, что все равно тебя скоро повесят. Но Божий Камень – это для тебя спасение, богатство, могущество, возможность творить зло.

– Потому-то он мне так и нужен, – ответил Ворский, – а подтвердив его ценность, ты сделал меня еще более требовательным в вопросе о Франсуа.

– Франсуа я найду. Тут дело лишь в терпении, и я, если понадобится, останусь здесь еще на два-три дня.

– Ты его не найдешь, а если найдешь, будет слишком поздно.

– Почему это?

– Со вчерашнего дня Франсуа ничего не ел. – Ворский произнес это ледяным, злым тоном.

После короткого молчания дон Луис снова заговорил:

– Тогда говори, если не хочешь, чтобы он погиб.

– А мне что за дело? Я готов на все, только бы выполнить свою задачу и не остановиться на полпути. Я уже у цели – тем хуже для тех, кто становится между мной и ею.

– Лжешь. Ты не дашь умереть собственному сыну.

– Другому же дал…

Патрис и Стефан в ужасе вздрогнули, но дон Луис искренне рассмеялся:

– В добрый час! С тобою притворяться нечего. Только ясные, убедительные доводы. Этот бош раскрыл перед нами всю душу. Что за немыслимая смесь тщеславия и жестокости, циничности и мистицизма! Бош должен обязательно выполнить свою миссию, пусть даже ему придется для этого грабить и убивать. О, ты не просто бош, ты сверхбош! – Не переставая смеяться, дон Луис добавил: – Теперь я и обращаться буду с тобой как со сверхбошем. Последний раз спрашиваю, скажешь ты, где Франсуа, или нет?

– Нет.

– Прекрасно.

Дон Луис спокойно повернулся к марокканцам и проговорил:

– Давайте, дети мои.

Дальнейшее произошло мгновенно. Невероятно точными движениями, как будто весь маневр был сначала разделен на отдельные приемы и разучен по частям, как это делают солдаты, марокканцы подняли Ворского, обвязали его свешивающейся с дерева веревкой, подняли, не обращая внимания на его крики, угрозы и рев, и надежно примотали к дереву – точно так же, как он проделывал это со своими жертвами.

– Ори, любезнейший, – безмятежно проговорил дон Луис, – ори сколько влезет. Ты можешь разбудить лишь сестер Аршиньа да тех, что в тридцати гробах. Ори, если это тебе нравится. Господи, какой же он все-таки урод! Что за гримаса!

С этими словами дон Луис отошел на несколько шагов, чтобы полюбоваться зрелищем.

– Великолепно! Ты прекрасно смотришься, и вокруг все как надо, вплоть до надписи «В. д’Э.» – Ворский д’Эрманарих[35]! Ведь как сын короля ты, должно быть, связан с этим благородным домом. А теперь, Ворский, тебе остается лишь навострить уши и внимательно слушать: я собираюсь прочесть обещанную тебе небольшую лекцию.

Извиваясь на дереве, Ворский пытался разорвать путы. Но так как все его старания лишь усиливали боль, он успокоился и, чтобы выплеснуть обуревавшую его ярость, принялся злобно чертыхаться и поносить дона Луиса:

– Вор! Убийца! Это ты убийца! Это ты обрек Франсуа на смерть! Брат ранил Франсуа, рана нехорошая и может воспалиться.

Стефан и Патрис решили вмешаться. Стефан испугался.

– Кто знает? – заговорил он. – С этим чудовищем все возможно. Вдруг мальчик и впрямь нездоров?

– Вздор! Шантаж! – отозвался дон Луис. – Ребенок чувствует себя хорошо.

– Вы уверены?

– Вполне, во всяком случае, подождать еще час он может. Не пройдет и часа, как сверхбош заговорит. Такая позиция развяжет ему язык.

– А вдруг он не выдержит?

– Как так?

– Вдруг сам издохнет? Какое-нибудь слишком резкое усилие – и лопнет аневризма, случится кровоизлияние?

– Ну и что?

– Как – что? Его смерть лишит нас последней надежды узнать, где спрятан Франсуа.

Однако дон Луис оставался тверд как скала.

– Не умрет! – воскликнул он. – Люди покроя Ворского от разрыва сердца не умирают! Нет, нет, он будет говорить. Не пройдет и часа. Мне как раз хватит этого времени на лекцию.

Патрис Бельваль невольно рассмеялся:

– Значит, вы собираетесь прочесть нам лекцию?

– Да еще какую! – вскричал дон Луис. – Обо всех злоключениях Божьего Камня! Исторический трактат, обзор – от доисторических времен вплоть до тридцати преступлений сверхбоша. Черт возьми, не часто ведь выдается случай прочесть подобную лекцию, и уж я-то этот случай не упущу ни за какие деньги! На кафедру, дон Луис, и приступай к своему повествованию!

Он встал перед Ворским.