Арсен Люпен

– Еще секунда – и вы можете погибнуть. Вам нельзя здесь оставаться. Я осужден на смерть, притом страшную смерть. Посмотрите, на чем мы стоим. Это похоже на пол… Да нет, ни к чему все это… Прошу вас, уходите.

– Вместе с вами, – отозвалась Вероника.

– Да, вместе со мной. Но вы должны идти первой.

Вероника твердо проговорила:

– Чтобы нам с вами, Стефан, спастись, нужно прежде всего успокоиться. То, что я сделала, пробравшись сюда, мы сможем повторить, только если будем рассчитывать каждое движение и сумеем справиться с волнением. Вы готовы?

– Готов, – ответил Стефан, ободренный ее уверенностью.

– Тогда следуйте за мной.

Вероника подошла к самому краю пропасти и наклонилась.

– Дайте мне руку, – попросила она, – так мне будет легче удержать равновесие.

Она повернулась и, прижавшись к скале, попыталась свободной рукой нащупать лестницу.

Это ей не удалось, и Вероника чуть откинулась назад.

Лестница сместилась. Когда по пути в пещеру Вероника резким движением оттолкнулась от нее, чтобы поставить ногу на пол, правый крюк, должно быть, соскочил с подоконника, и лестница, держась только на одном крюке, откачнулась, как маятник, вбок.

Ее нижние ступеньки находились теперь вне досягаемости.

8. Ужас

Не будь с Вероникой Стефана, у нее обязательно наступил бы один из тех приступов бессилия, которых при всем своем мужестве она не могла избежать, когда судьба обрушивала на нее удар за ударом. Но рядом с молодым человеком, который был, по мнению Вероники, слабее, чем она, и к тому же истощен днями заточения, она нашла в себе силы сдержаться и заявила, словно ничего страшного не случилось:

– Лестница отъехала в сторону, ее никак не достать.

Стефан ошеломленно уставился на нее.

– Но тогда… тогда мы пропали.

– Почему это мы пропали? – с улыбкой осведомилась Вероника.

– Нам отсюда не убежать.

– Как не убежать? А Франсуа?

– Франсуа?

– Ну да. Самое большее через час он будет уже на свободе, увидит лестницу, поймет, где я, и окликнет нас. Мы обязательно его услышим. Остается лишь набраться терпения.

– Набраться терпения? – с ужасом переспросил Стефан. – Ждать целый час? Да за это время они непременно придут сюда. Они ведь наблюдают за мной чуть ли не непрерывно.

– Ладно, тогда будем молчать.

Стефан указал на дверь, в которой было прорезано окошко.

– Они каждый раз открывают это окошко, – сказал он. – Они увидят нас через решетку.

– Но есть же ставень. Его можно закрыть.

– Тогда они войдут.

– Значит, не будем его закрывать и станем надеяться на лучшее, Стефан.

– Но я ведь боюсь за вас.

– Вы не должны бояться ни за меня, ни за себя. На худой конец нам есть чем себя защитить, – добавила Вероника, показав ему револьвер, который она взяла из отцовской коллекции и с которым с тех пор не расставалась.

– Я боюсь, что нам даже не придется защищаться, – сказал Стефан. – У них есть иные средства.

– Какие же?

Ничего не ответив, он бросил на пол быстрый взгляд, и Вероника пристально посмотрела себе под ноги.

Поскольку камера имела форму неправильного круга, пол тоже представлял собою гранитный круг, бугристый и неровный. Однако в этот круг был как бы вписан квадрат, отделенный со всех сторон глубокой канавкой и сделанный из старых, растрескавшихся, но вместе с тем массивных и прочных балок. Одна из сторон квадрата не доходила до наружного края пещеры на какие-то двадцать сантиметров.

– Люк? – вздрогнув, спросила Вероника.

– Нет, для люка он слишком тяжел, – ответил Стефан.

– Тогда что же?

– Не знаю. Наверное, остатки какого-то древнего устройства, которое давно не работает. Хотя…

– Что – хотя?

– Этой ночью, вернее, даже утром, внизу был слышен какой-то треск. Видимо, устройство пытались пустить в действие, но тут же отказались от попыток, слишком уж много времени прошло. Нет, оно не работает, и они воспользоваться им не смогут.

– Кто «они»?

И, не дожидаясь, пока Стефан ответит, Вероника продолжала:

– Послушайте, Стефан, у нас есть еще немного времени, быть может, даже меньше, чем мы думаем. С минуты на минуту Франсуа окажется на свободе и придет нам на помощь. Давайте воспользуемся этой передышкой и расскажем друг другу все, что каждый из нас знает. Нам нужно спокойно объясниться. Непосредственная опасность пока нам не угрожает, и мы не потеряем время зря.

Вероника изображала спокойствие, которого вовсе не ощущала. В том, что Франсуа освободится, у нее сомнений не было, но кто может поручиться, что мальчик подойдет к окну и заметит крюк висящей лестницы? Не придет ли ему в голову, когда он не найдет матери, выйти по туннелю наружу и отправиться в Монастырь?

Между тем ей удалось взять себя в руки, и, чувствуя необходимость объясниться, о которой она только что сказала, Вероника уселась на выступ в гранитной скале, образовывавший нечто вроде сиденья, и принялась рассказывать Стефану обо всем, свидетельницей и одной из главных участниц чего она была, – начиная с поисков, приведших ее к заброшенной хижине, в которой находился труп Магеннока.