Арсенал эволюции

Внимательно вглядываясь в чащу, готовый встретить лицом к лицу все, что могло выскочить оттуда, я, как спятившая бабочка, полетел на свет. Частокол шел по кругу, и в той его части, которая располагалась к лесу ближе всего, метров за двадцать до зарослей, действительно находились широкие, обитые жестью ворота. Высотой в три этажа, деревянные каркасы вышек торчали из-за массивного забора и оканчивались чем-то вроде крытых смотровых площадок, на которых горели костры.

Я немного покрутился у ворот, раздумывая, как бы оповестить обитателей о своем присутствии, да так, чтобы на всякий случай не расстреляли без разбору. Вдруг сверху раздался человеческий голос, говоривший на непонятном языке, и я задрал голову. Разглядеть на фоне пламени настороженные, неподвижные человеческие силуэты удалось не сразу. Судя по тревожной интонации речи говорившего, стало понятно, что с распростертыми объятьями, фанфарами и хлебом-солью встречать меня явно не намереваются. Хоть бы впустили вообще. Я принялся оживленно семафорить руками, указывая в сторону того места, где произошел инцидент с двумя чудовищами, и орать что есть мочи:

— Люди! Не стреляйте! Помогите! На меня напали вон там две собаки, здоровые, без глаз! Впустите!

Неожиданно в зарослях, совсем рядом, почти на самой опушке раздался высокий громкий нечеловеческий смех, заставивший меня вздрогнуть и подскочить на месте. Я слышал, как похожие звуки издают шакалы, но откуда им взяться в здешних широтах? Люди на вышках принялись переговариваться между собой, правда, ни слова понять не удалось. Тем временем из глубины леса донесся громкий хруст ломающегося дерева, что-то заскрипело, как корабельные мачты парусников на ветру, и земля задрожала под могучей поступью чьих-то гигантских ног. Тут уж я забеспокоился совсем не на шутку.

— Эй, там, наверху! Впустите, мать вашу! — Добавив еще пару непристойных словечек для пикантности и ясности изложения, рукояткой меча я принялся нервно постукивать по жестяной ограде.

Видимо, бюрократы наверху наконец пришли к консенсусу, и я опять услышал тот же голос:

— Хорошо, мы тебя впустим. Но если что не так — убьем! — Одна створка ворот приоткрылась.

О! Ведь могут и по-нашему разговаривать, если захотят, подумал я, прошмыгнув молнией внутрь.

А за воротами, отсвечивая радостными бликами от горящих факелов, меня гостеприимно встретила куча ощетинившихся лезвий. Мужики, державшие копья, были одеты в грубые шмотки, каких сейчас не встретишь даже в самой глухой деревне. Всклокоченные бороды на каждой роже и нелепые лапти создавали весьма обескураживающее впечатление. За их спинами виднелись силуэты бревенчатых домов, из которых выползали грузные женщины с заспанными, но любопытствующими взглядами. Платья их также были пошиты из грубого, похоже, льняного, сукна. Пара босых детей в рубахах до пят тоже умудрилась просочиться, чтобы поглазеть на гостя, но, получив кто по заднице, кто подзатыльник, мигом испарилась.

Что-то в этом месте явно было не так. По крайней мере, на военную базу оно тянуло с большим трудом — это если пропустить несколько последних столетий. Не очень смахивала обстановка и на декорации к историческому фильму. Точнее, смахивала еще как, но больно уж реалистично все выглядело.

Я таращился на диковинных людей, и они тоже настороженно, правда, не без интереса меня разглядывали. Так, наверное, могло продолжаться вечно, пока один из них не догадался спросить:

— Кто ты такой и что тебе здесь нужно?

Не сказать чтобы такого каверзного вопроса я от них не ожидал, однако выдать сразу более-менее вразумительный ответ едва получилось.

— Ну, я… это… попал сюда случайно: убегал от бандитов, потерял сознание, а потом оказался здесь. На меня из леса напали две огромные собаки без глаз — я их убил, потом увидел огни на вышках и прибежал сюда. Вот.

В толпе сразу после этих слов началась оживленная дискуссия, к которой, опять же ввиду языкового барьера, я не мог присоединиться. Когда наконец все замолкли, ко мне вновь обратился тот же мужик:

— Ты убил двух волколаков?

Толпа смотрела недоверчиво и явно ждала ответа.

— Послушайте, я вообще-то в местной фауне совсем не шарю. Вылезли два упыря — пришлось порезать. А как вы их называете — волколаками или волкодавами, — это уже ваше дело… — На меня продолжали смотреть как на рыбака, который, хвастаясь, расставлял руки слишком широко. — Чего так смотрите? Не верите? Сходите проверьте — там трупы валяются. Вот, кровь на мече еще осталась.