Арсенал-Коллекция, 2012 №3 (3)

Переформирование нашей бригады происходило в Там­бовской области, недалеко от Мичуринска, станция Хоботово. Формировались до июня, после чего нас направили на Западный фронт. Западный фронт перешел в наступле­ние, с задачей выйти к Днепру, но у нас ничего не получи­лось и в сентябре нас опять отправили на переформирова­ние, на этот раз в Московскую область, в район Нарофоминска. Штаб корпуса был в Нарофоминске, а мы между Кубинкой и Нарофинском. Там такое шоссе, идет с севера на юг, Кубинка — на севере, Нарофоминск — на юге, а за­паднее этой дороги были леса, в которых мы до декабря и находились. А в декабре мы вошли в состав 6-й танковой армии и с ней мы попали в самое пекло — Корсунь-Шевченковская операция. В результате этой операции, в кото­рой участвовали два фронта, 2-й Украинский, которым ко­мандовал Конев и 1-й Украинский, которым командовал Ва­тутин, была окружена большая группа немцев, которую пытались деблокировать. Ночью небольшая часть окру­женных сумела вырваться, но в основном они были унич­тожены, а мы продолжили наступление.

Наш корпус участвовал в Уманско-Баташанской операции и в районе Могилев-Подольска мы вышли к Днестру, фор­сировали его и вышли на старую государственную грани­цу, это считается один из первых выходов на государствен­ную границу во время Великой Отечественной войны.

Сперва продвигались неплохо, но когда подошли к реке Прут остановились и стояли там практически всю весну и все лето. Мы готовились к наступлению, получали попол­нение, как людьми, так и техников. Надо сказать, что в 1944 году к нам стали поступать американские танки "Шерман". Это, я считаю, лучший американский танк, который прини­мал участие в войне. Там и двигатель хороший, и броня хо­рошая, и оружие хорошее.

После Ясско-Кишиневской операции много молодых ре­бят, типа меня, отправили на учебу. Часть попала в Акаде­мию, 1944-м году туда был набор об­стрелянных офицеров, они выпусти­лись в 1947 году. А я попал в Нефтя­ной институт имени Губкина, требо­вались специалисты по горюче-смазочным материалам и по­скольку я кое-что соображал в матема­тике, меня направили туда, хотя я не хотел, там кормили плохо, по тыло­вой норме. Мы с еще некоторыми ре­бятами хотели оттуда поскорей уехать, и это нам удалось — где-то в начале сентября я смог уехать из института и попал во 2-ю танковую армию, в кото­рой уже и заканчивал войну.

В январе 1945 года началось наступ­ление. Наша армия она обошла с за­пада, северо-запада Варшаву. В кон­це января я был тяжело ранен, в апре­ле выписали, и я снова вернулся в свой 9-й корпус. Войну закончил на окраине Берлина.

— В училище вас на чем обучали?

— На танкетках Т-27. Два человека, пулемет. Один пулеметчик. Тяжело поднимается крыша. Флажками дают команду, по местам, к бою. Потом Т- 26. Учили нас на старых танках. Танки, которые прибывали по ленд-лизу берегли. Даже в Горьком, когда сформировали наш полк, нас вывезли на полигон, дали 3 штатных снаряда. Все. Вся подготовка.

— Преподаватели были хорошие, как вы считаете?

— Просто замечательные. Они к нам в училище пришли с инженерных вузов. Пришли высокоподготовленные люди, которые очень хорошо готовились к занятиям. Такую дис­циплину, как военная топография, в училище преподавал полковник, который был преподавателем еще в школе пра­порщиков, в царской армии. Такой строгий. Он учил, что­бы карандаш был правильно заточен и так далее.

Полковник Привалов преподавал военную топографию. Командиры взводов тогда вернулись из Испании. Ничего не могу сказать плохого про своих преподавателях, коман­диров взводов, командиров роты. Добросовестные люди были.

— На фронт их не отправляли?

— Шла ротация. Многие из них писали, рапорта на фронт. У нас командир взвода был, у него двое детей было. Он прибыл к нам из Саратовского училища, танкист и все пы­тался попасть на фронт, хотя жена плакала, не надо. И мы ему говорили, куда детей то? Когда я уехал, он еще оста­вался в училище. Я его встретил, когда я уже был подпол­ковником, а он старшим лейтенантом, потом получил зва­ние капитана. Бывает и так.

— В 41-м, в 42-м у вас была техника, на которой тре­нировались?

— Мало было техники. Были тренажеры. Техника начала поступать в массовом масштабе только в ноябре 41-го го­да. А так готовились на наших Т-26. Их заводить было тя­жело. Такая длинная труба, это называлось взводным стар­тером. На рукоятку надевали трубу, командир становился у конца трубы, а остальные брали, и вот так начинались кру­тить.

— Горючее было все время? Проблемы были, не по­мните?

— Наверное, не было. Если бы даже были проблемы, нам бы не сказали. Абсолютно. В этом отношении строго было.

— Настроение какое было в 41-м году?