Арсенал-Коллекция 2013 № 08 (14)

Сразу после начала боя у орудия №1 вышел из строя ревун, вследствие чего оно вело огонь с некоторым запозданием по выстрелам других орудий. С середины боя то же произошло и с орудием №3. Этим дело не ограничилось, и после одиннадцатого залпа у орудия №1 перестала работать центральная наводка. Его элеватор работал с перебоями, а у орудия №2 не работал вовсе, но благодаря умелым действиям личного состава пропусков по этой причине не было. Наименее успешно работал расчет орудия главного калибра №4. Одним из выстрелов 76-мм пушки (очевидно, это произошло, когда пеленг на цель перешел в корму) он был оглушен, причем сами краснофлотцы были отброшены дульными газами в щит, с них сорвало каски и шапки. В результате из 11 залпов, которые произвел лидер на левом галсе, орудие №4 участвовало лишь в шести. Но и этим дело не ограничилось. На восьмом залпе визирщик "Баку" краснофлотец Прокофьев был оглушен выстрелом орудия №2 и потерял цель. Выглянув поверх визира, он машинально потянул ручку вертикальной наводки на себя, в результате чего девятый и десятый залпы лидера упали в воду на середине дистанции до цели, и потребовалось вмешательство командира БЧ-2, чтобы восстановить наводку. Потерял цель и наводчик 76-мм орудия краснофлотец Дрягилев. Его ошибка была исправлена командиром зенитной батареи лейтенантом Чернявским, но из-за остановки орудие успело произвести на левом галсе только девять выстрелов. Фактически же ведение огня из универсальных орудий и пулеметов не облегчало, а напротив, затрудняло достижение боевого успеха, поскольку своими вспышками (76-мм орудия имели пламенный выстрел, а 130-мм - беспламенный) и трассами мешало наводке главного калибра, а шумом заглушало передаваемые команды. К тому же и при их стрельбе имелись значительные накладки. 37-мм автомат №2 оказался густо смазан и имел задержки при стрельбе, а наводчик автомата №4 краснофлотец Колобов потерял цель и растерялся, из-за чего его пришлось заменить другим наводчиком.

Случаи растерянности и неправильных действий не были единичными. Как писал ст. лейтенант Измайлов, "первый бой хуже всего подействовал на психологию телефонистов, наводчиков - людей, которые видят бой, видят трассы или отвлекаются при виде трасс, летящих на корабль, теряются". В результате, телефонисты Добрынин и Лапшин отвлеклись и не передали команду "дробь" (прекратить стрельбу), когда лидер начал циркуляцию и плоскость стрельбы оказалась закрыта корпусом "Разумного". К счастью, до попаданий в своих дело не дошло. "Увлекся" даже находившийся на мостике "Баку" комбриг Колчин. Он подавал команды "Залп!", подменяя тем самым командира лидера, [* В связи с этим интересна характеристика П.И. Колчина, сделанная председателем Совета ветеранов эскадры СФ, автором ряда публикаций В.В. Щедролосевым: "Постоянное плавание, отсутствие чрезвычайных происшествий, личная интеллигентность и бесконфликтность с начальством выделяли Павла Ивановича из среды командиров соединений... Но с ним было трудно служить командирам эсминцев и офицерам: в сложной боевой обстановке он нервничал сам и нервировал людей, отдавая бесконечные приказания, порой противоречивые (или казавшиеся такими). В сложный момент он мог начать распекать попавшегося под руку матроса или старшину за мелкие, несущественные упущения". (Щедролосев В.В. Командиры эсминцев Северного флота (военно-исторические очерки за период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.). - СПб., 2009.-С.45.)] который все это время фактически являлся лишь передаточным звеном для приказов комбрига электромеханической части корабля. Фиксацией событий боя на мостике флагмана никто не занимался. Впоследствии время начала боя было восстановлено благодаря показаниям одографа, [** Одограф - электронавигационный прибор, соединенный проводами с гирокомпасом и лагом, автоматически прочерчивающий на карте путь, проходимый судном.] совершившего резкое отклонение рычажка пера в момент первого залпа.

Несколько отличная картина сложилась на "Разумном". Сигнал "Рцы" с лидера на нем приняли, но как в точности как поведет себя флагман, никто не знал. Находившийся на эсминце начальник штаба БЭМ Обухов ожидал сближения на малую дистанцию и торпедно-артиллерийской атаки в упор, тем более, что продолжавшийся обмен опознавательными вроде бы свидетельствовал о замешательстве у противника. Когда "Баку" внезапно открыл огонь с большой дистанции, на "Разумном" это вызвало недоумение. Дело в том, что по не объясненной в отчетах причине на эсминце не было возможности использовать свой дальномер, и результаты измерений дальности должны были передаваться с лидера по УКВ. Ничего этого перед открытием артогня сделано не было. Родилось предложение продолжить сближение с противником и произвести торпедный залп с малой дистанции, но начштаба Обухов отказался от этой идеи, поскольку не знал замысла комбрига, к тому же боялся оторваться от флагмана. Из-за этой заминки "Разумный" открыл огонь с 10-секундным опозданием.