Артиллерийскую поддержку десанта обеспечивали пять плавбатарей и бронекатера 3-го гвардейского отряда (БК- 11, БК-13, БК-14) с огневых позиций в районе 3-го км р. Припять. Каждый из бронекатеров выпустил по противнику по 115-125 76,2-мм снарядов. Огонь бронекатеров корректировался артиллерийскими разведчиками 3-го гвардейского отряда бронекатеров с наблюдательного пункта на правом берегу Припяти напротив Пинска по заявкам командира десанта. Огнём плавбатарей управляли артиллерийские разведчики корректировочного поста №551, разместившиеся вместе с командным пунктом командира 1323-го стрелкового полка майора Г.А. Молчанова (он же командир десанта) в захваченном немецком железобетонном бункере у подножья кургана Миндовга (в отличие от кургана, срытого после войны, бункер прекрасно сохранился до наших дней). Ввиду узости плацдарма, командный пункт полка находился практически в боевых порядках. При одной из контратак, начальнику штаба 1323-го стрелкового полка капитану И.Б. Хомякову пришлось с автоматом в руках организовать оборону командного пункта и уничтожать прорвавшегося противника.
С 10:00 противник начал переходить в контратаки и оттеснил десант в восточную часть города. Создалась угроза потери плацдарма. В оптимистической утренней записи в дневнике генерал-лейтенанта, мной были выделены должность, звание и фамилия командира третьего броска десанта, так как в 14:25, командующий 61-й армией делает уже совсем другую запись в дневнике: «Второй эшелон десанта от другого полка 415-й сд возмутительно задерживается и поэтому Молчанов бой в Пинске ведёт пока изолированно. Сведения от Молчанова идут туго».
От уже упоминавшегося бункера, в котором командир десанта майор Г.А. Молчанов и начальник штаба десанта капитан И.Б. Хомяков устроили свой командный пункт, телефонистами корректировочного поста №551 через реку был протянут телефонный провод. Можно только догадываться, почему так «туго» шли сведения от майора, полк которого непрерывно отражал атаки, при том, что за спиной у него была река и за ней гладкая как стол заболоченная пойма. Непосредственный участник высадки десанта, командир 3-го дивизиона катеров-тральщиков капитан-лейтенант О.К. Селянкин при описании этих событий («О друзьях-товарищах») не сдерживает эмоций:
«Оказалось, что командир 415-й сд, отправив нас в Пинск с первым эшелоном десанта, вдруг отказался от высадки главных его сил и приказал дивизии в пешем порядке двигаться в город. Это решение было настолько абсурдным, что мы не находили слов, чтобы выразить своё возмущение».
Хотя, видимо, так считали не все. В газете «Красная Звезда» от 26 марта 2010 г. были озвучены воспоминания однополчан о П.И. Мощалкове: «Если бы не его смелость и решительность, то весь 1321-й полк был бы потоплен, т.к. на берегу Припяти уже стояли немецкие «Фердинанды».
Получается, что смелость полковника заключалась в том, что, в нарушение приказа командующего 61-й армией, подкрепление не было десантировано в Пинск. И совершенно потрясающе на фоне выше изложенного выглядит наградной лист, подписанный 19 июля 1944 г. всё тем же генерал- лейтенантом П.А. Беловым:
«При овладении г. Пинск, 415-я стрелковая Мозырьская дивизия действовала наиболее искусно.
При помощи речной Днепровской военной флотилии в г. Пинск был высажен десант пехоты 415-й стр. Мозырьской дивизии. Этот десант вёл двухсуточные бои в городе.
За умелое управление боем при овладении г. Пинск - представляю командира 415-й стр. Мозырьской дивизии полковника Мощалкова к награждению орденом СУВОРОВА 2 СТЕПЕНИ».
Впрочем, не всё гладко сложилось в карьере командира 415-й стрелковой дивизии: фактически занимая генеральскую должность, полковник П.И. Мощалков так никогда и не получил это звание...