Читаем Арсенал-Коллекция 2015 №10 (40) полностью

Арсенал-Коллекция 2015 №10 (40)

Наконец, следует отметить, что в условиях дефицита кораблей охранения авианосцы вынужденно маневрировали в одном строю с линейными кораблями. С одной стороны, это усложняло преследование (в бою у Матапана во время утренних взлётно-посадочных операций линкоры Каннигхема «потеряли» порядка 10-15 миль - достаточно много, с учётом дальнейших событий). С другой стороны, авианосец мог оказаться в непосредственной близости от артиллерийских кораблей противника (у Калабрии «Игл» сблизился с итальянцами до 25-30 миль, и в начале боя у Каннигхема даже сложилось впечатление, что лёгкие крейсера противника пытаются атаковать авианосец, в связи с чем «Уорспайт» обстрелял их из орудий главного калибра). Наконец, неизбежное сближение с противником позволяло использовать палубную авиацию с интенсивностью, значительно превышавшей интенсивность применения самолётов в «чистых» авианосных сражениях (в боях у Калабрии и Матапана ударные группы атаковали цели на удалении 30-90 миль, в то время как для Тихого океана характерными были дистанции в 100-250 миль).

4 Заключение

Накануне Второй мировой войны в британском флоте авианосец рассматривался как ценное, но всё-таки вспомогательное средство, предназначенное для обеспечения действий линейного флота. Этот взгляд был выражен в руководящих документах. Придерживался его и командующий Средиземноморским флотом адмирал Каннигхем. Наиболее полно его отношение к авианосцу было выражено в комментарии к первой атаке торпедоносцев на «Витторио Венето» во время сражения у Матапана:

«Раньше, в том случае, когда установлен контакт с вражеским флотом, я всегда собирался придержать атаку палубных торпедоносцев до момента, когда расстояние между линейными флотами сократится до 50 миль, или до момента, когда противник попытается уйти. В этом случае, с учётом опасного положения крейсеров, пришлось поднять ударную группу в воздух слишком рано. Мало что могло быть более своевременным, чем её вмешательство, однако оно принесло результат, которого я всегда боялся - пострадавший противник повернул к базе на расстоянии, которое в светлое время суток нельзя было сократить до дистанции артиллерийского огня».

Таким образом, Каннигхем не видел в торпедоносцах самостоятельной силы, считая их лишь средством облегчения работы артиллерийских кораблей. Такой взгляд можно было бы назвать недальновидным, однако в целом он соответствовал как составу сил, так и обстановке, в которой оказался британский флот в первые годы Второй мировой войны. К лету 1940 г. британцы вынуждены были вести боевые действия сразу на нескольких направлениях (условно их можно разделить на воды метрополии, коммуникации в Атлантическом и Индийском океанах, и Средиземное море). Это привело к тому, что немногие авианосцы Royal Navy обычно действовали в одиночку, в то время как сведённые в сравнительно крупные соединения линкоры являлись более мощным ударным средством как в Северной Атлантике, так и в Средиземном море.

Сражение у Матапана занимает особое место в истории морской тактики, поскольку является первым случаем результативного взаимодействия палубной авиации и артиллерийских кораблей в морском бою. Причём в сложившейся обстановке ни одна из этих систем оружия не могла быть с достаточной эффективностью использована самостоятельно. Линкоры Каннигхема не могли догнать итальянские корабли. Торпедоносцев «Формидэбла» и 815-й эскадрильи не хватало для того, чтобы достичь результата, имевшего место в реальности, то есть потопить 3 тяжёлых крейсера и 2 эсминца. В итоге же совместное применение надводных кораблей и палубной авиации привело к «синергетическому эффекту»[* Этот эффект так же имел место и в связке «горизонтальные бомбардировщики - торпедоносцы», когда случайное совпадение по времени атак на «Витторио Венетто» позволило добиться первого торпедного попадания в линкор. Небезынтересно отметить, что буквально через несколько дней после Матапана базирующаяся на Родосе итальянская авиация предприняла первую попытку организации совместных атак горизонтальных бомбардировщиков и торпедоносцев на британские конвои в Эгейском море, при этом основной задачей бомбардировщиков было отвлечение внимания наблюдателей и расчётов зенитной артиллерии.]. При Матапане британцы впервые реализовали довоенную идею, в соответствии с которой палубная авиация должна была нанести повреждения противнику, и, тем самым, облегчить введение в бой линейных кораблей. Дальнейшее развитие эта тактика получила спустя два месяца после крупнейшей победы Средиземноморского флота во Второй мировой войне - во время охоты на «Бисмарк».

Автор благодарен Сергею Очневу, Владимиру Кофману и Максиму Токареву за помощь в работе.