Арсеньев Сергей Владимирович.Пионер Советского Союз

меня “отблагодарила”. Но в тот момент я этого не понимал.

Ну, сами посудите, полная, абсолютная темнота, где-то недалеко явно

ненормальная девчонка, и тут кто-то орёт дурным голосом, да ещё и кусает меня за

ногу. Конечно, я испугался. А вы бы не испугались разве?

В общем, со страху я совершил самый дурацкий в жизни поступок. Вместе со

всеми своими пакетами я прыгнул вперёд, в темноту. Хорошо прыгнул, душевно.

Наверное, метра на полтора, без разбега. И там, где-то в темноте, в кого-то

врезался. Мы с этим “кем-то” неслабо так стукнулись лбами и вдвоём упали на

выложенный грязной белой плиткой пол. Яркий электрический свет резко ударил по

моим привыкшим к темноте глазам.

В первые мгновения я находился в некотором обалдении от кошачьей атаки и

последовавшего следом за ней столкновения лбами и падения на пол. Так что даже

не сразу обратил внимания на то, что фактически барахтаюсь на полу чуть ли не в

обнимку с той самой странной девчонкой, переплетясь с ней руками и ногами. А та, видимо, тоже не в себе была и даже не пыталась освободиться, а лишь бестолково

хлопала ресницами. Конечно, ей ведь по лбу прилетело не слабее, чем мне.

Отчего-то, сильнее всего меня удивило, что пол выложен плиткой. Точно знаю, что в Мишкином подвале пол земляной, как и в нашем. А здесь плитка. Белая.

Причём непонятно даже, где это “здесь”. Что это за место? Совершенно явно, это

не Мишкин подвал, тут гораздо просторнее и светлее. Пол, как я уже говорил, выложен белой плиткой. На этом полу вонючая липкая лужа, в которой мы все трое и

барахтаемся.

Нет, я не сбился со счёта, нас именно трое. Третьей была белая кошка, которая

запуталась когтями в ткани моих брюк и сейчас лихорадочно пыталась

освободиться…

Глава 1

- …Подожди, дай я хоть руки вымою, не могу ведь я что-то такими руками

делать, - девчонка очень аккуратно, одним мизинчиком, повернула изогнутую

серебристую ручку и из крана потекла вода. А девчонка, торопливо вымыв с мылом

руки, посмотрела на своё грязное платье, вздохнула, и сказала: - Нет, так не

пойдёт, в этом я всю квартиру уделаю, нужно снимать. Выйди в коридор, мне

переодеться нужно. Нет, постой, не выходи, с тебя тоже течёт, я потом замучаюсь

убираться. Пусть уж тут капает, всё равно насвинили. Да и оттирать кафель легче.

Ты отвернись и ни в коем случае не поворачивайся, хорошо?

- Хорошо, - послушно отвечаю я и отворачиваюсь от девчонки. В висящем на

двери ванной комнаты большом зеркале вижу, как девчонка расстегнула своё платье

и потянула его вверх.

- Гм, девочка, ты извини, но я тебя в зеркало вижу, - честно признался я.

- Ай!! - девчонка торопливо возвращает платье в исходное состояние. - Блин, зеркало! Тогда вот что, закрой глаза и пообещай не открывать их, пока не

разрешу.

- Как скажешь.

- Не откроешь?

- Нет.

- Поклянись.

- Честное пионерское, не открою глаза, пока ты мне не разрешишь.

- Гм. Ну ладно, верю на слово.

Шуршание, сопение, недовольное бормотание, наконец, девчонка говорит: - Всё можешь открывать глаза.

Открываю. Платье девчонки грязной вонючей кучей валяется на полу, а на ней

самой надет синий в цветочек халат.

- Теперь халат тоже стирать придётся, - говорю я. - Тебе сначала помыться

нужно было.

- По твоему я дура, да? Конечно, нужно, кто бы сомневался. Только не можем же

мы мыться вместе, а ванная у нас одна. Халат я потом постираю или выброшу

просто, у меня ещё есть, главное, не капает хоть, квартиру не испачкаю. Давай, я

покажу тебе, как воду включать. Смотри, этот кран включает холодную воду, этот -

горячую. Так переключаем на душ, вот мыло, шампуни вон, на полочке стоят, выбирай сам. Мочалку… мочалку вот эту возьми. Полотенце принесу сейчас. Всё

понятно?

- Угу.

- Я сейчас выйду, а ты раздевайся, тряпки свои вонючие на полу брось, а сам

забирайся в корыто и шторку закрой. Шторка непрозрачная, так что всё нормально.

И в темпе давай, порезче, не тормози. Мне тоже отмыться от этой дряни хочется.

- Хорошо, но что я надену, когда помоюсь?

- Сейчас подберу тебе что-нибудь. Только одежды на мальчика нет у меня.

- Платье не надену.

- Могу халат дать.

- Нет.

- Ладно, не парься, придумаю что-нибудь. Есть у меня кое-что почти унисекс.

- Не париться? У тебя что тут, и парилка есть?

- Нету у меня никакой парилки, это просто выражение такое. В смысле

“проехали” .

- Куда поехали?

- Тьфу, питекантроп доисторический. Это значит “не обращай внимания”, ясно?

Всё, кончай тормозить, раздевайся и мойся, я выхожу.

Я отстегнул от рубашки свой солнечный значок, который мне в том году Лотар

подарил, быстро, стараясь, по возможности не запачкаться ещё больше (хотя куда

уж больше-то?), снял одежду, свалил её неаппетитной кучей на полу, а сам

забрался в корыто и задёрнул за собой кричаще-яркую оранжевую занавеску. Из чего

занавеска была сделана, я не понял, но явно не ткань. И да, она была

непрозрачная, к тому же ещё и непромокаемая. В последнем я убедился, когда

включил воду и неловко направил душ так, что вода эту занавеску облила. Удобно, вообще-то, на пол вода не брызгает.

Так, сначала голову помою, хотя она у меня почти чистая. Это вот незнакомой