Аршин, сын Вершка

— Ты прав, — согласился Жёлудь, и все спустились назад в подземелье.

На сей раз друзья совещались гораздо дольше.

— Хорь приказал посадить на каждой дороге по очень тайному агенту, говорил Жёлудь.

— Ну и чудак же ты! — возразил Горох. — А откуда им знать, как мы поедем? А может, мы куда глаза глядят — прямиком через луга, без всякой дороги помчимся, а?

Все согласились с этим доводом.

— За наши головы обещано много золота, — продолжал Жёлудь.

— Их ещё надо заполучить! — снова возразил Бегунок.

— Без задранных носов нам не выйти из города. Надо что-нибудь придумать.

Все подпёрли головы руками и задумались.

— Ура, придумал! — вдруг вскочил Горох. — Нет, извините, так ничего не выйдет. — Он сел на место и снова задумался.

Через некоторое время Жёлудь спросил у Фа-сольки:

— А в этом саду есть хоть один Клён?

— Даже два, — ответила она.

— Тогда мы спасены! Ведь из семян Клёна можно сделать такие задранные носы, которым позавидует даже самый отъявленный хвастун этого города.

В сопровождении Фасольки Жёлудь выбрался из подземелья и осторожно подошёл к Клёну.

— Здравствуйте, дядя, — тихо поздоровался он.

— Здравствуй, здравствуй, — простуженно заскрипел старик. — Что тебе от меня надобно?

Жёлудь рассказал ему о всех своих невзгодах и в конце добавил:

— Другого выхода нет.

— Хотя я тебе и не дядя, но выручу в беде — дам несколько семян. Только, когда используете, не выбрасывайте их как мусор, а заройте в землю, чтобы выросли новые деревья.

Сын Дуба собрал пригоршню кленовых «носиков», от души поблагодарил Клёна и попросил:

— Если сядет когда-нибудь на ваши ветви певчая птица, будьте так добры, передайте от меня привет моему отцу, а другу Воробью скажите, что я очень соскучился по дому и, если ему не трудно, пусть он поможет нам выбраться из этой ужасной страны. Я не ради себя прошу… честное слово… Ради друзей! Пусть он постарается.

— Хорошо, братец, хорошо, — проскрипел Клён. — Только не забудь моей просьбы.

Вернувшись с пригоршней семян, Жёлудь начал приклеивать друзьям искусственные носы.

— Ну как? — спросил он у Гороха.

— Я из-за такого громадного носа не могу голову удержать — перетягивает, пожаловался Бегунок, упёршись «носиком» в стену.

— Привыкай, это тебе не кубарем катиться, — сказал Жёлудь и двинулся во главе цепочки.

Подземный ход заканчивался у восточных ворот города. Друзья выбрались на поверхность, поблагодарили Светляка и смело направились к мышиному караулу.

— Стой! Кто идёт?

— Храбрые львы.

— Да у вас ноги не такие, — усомнился один из часовых, не решаясь оторвать взгляд от земли.

— О храбрые хори, о будущие тигры, — заговорил нараспев Жёлудь. — Вы только поглядите на наши носы. Они не простые, они приставные. Это — новейшее изобретение. Если хотите, я подарю вам по парочке таких носов.

Хотя приказ требовал смотреть под ноги, мыши не устояли перед этой соблазнительной новинкой и подняли глаза.

— Мы ничего не видим.

— Тогда пощупайте.

Мыши пощупали и тут же загорелись желанием приобрести такие же носы. Друзья налепили им сразу по два, и часовые снова задрали головы, как и до введения военного положения.

Беглецы без помех вышли за ворота и поспешили к западной стене. Там, в рощице, они нашли своих кузнечиков, оседлали их и двинулись в путь.

СТРАННЫЙ ПОПУТЧИК

К рассвету Фасолька, Горох и Жёлудь были уже далеко от города задранных носов. С каждым шагом друзья всё меньше и меньше думали об опасности, а когда взошло солнце, они даже запели: такое у всех было чудесное настроение. Но вот на одном из поворотов дороги они увидели, что кто-то лежит и стонет.

— Наверное, это ловушка, — сказал Горох. — Не думаю, — отозвался Жёлудь и, соскочив с коня, крадучись пошёл взглянуть.

Посреди дороги шевелилась облепленная пылью, чуть живая Чечевица. Она была страшно избита, искусана, руки и ноги у неё были связаны.

— Ой, умру! — кричала бедняжка не своим голосом. — Ой, как они избили меня! Я не выдержу!

Жёлудь взял Чечевицу на руки, положил у обочины, обтёр пыль и, отвернув фляжку, влил в рот бедняги глоток воды. Фасолька тут же перевязала её избитые бока, но Чечевица не переставала кричать. Иногда она вскрикивала так громко, что приходилось зажимать уши.

— Перестань орать и скажи, как ты тут очутилась? — спросил Горошек.

— Я бежала… Мыши догнали меня… Избили, связали и бросили посреди дороги. Лучше убейте меня, только не оставляйте здесь!..

Друзья призадумались. Неужели мыши опередили их? К тому же что делать с раненой Чечевицей? Коней только два, а беглецов уже четверо.

— Послушай, Чечевичка, а давно ли здесь были мыши?

— Не помню, они у меня всю память отшибли. Ой-ой-ой!

— Эх, была не была, возьмём тебя с собой, но смотри!.. — предупредил Жёлудь.

Сын Дуба посадил Чечевицу на своего коня, а сам, ухватившись за стремя, побежал рядом. Горох последовал его примеру и точно так же катился рядом с Фасолькой. Вскоре Бегунок догнал товарища и показал кусочек бинта.

— Зачем ты мне его показываешь?

— Твоя раненая уже третий раз бросает по такому кусочку. Мне кажется, Чечевица оставляет кому-то знаки.

Услыхав их разговор, Чечевица застонала сильнее прежнего: