Аршин, сын Вершка

Чем дальше друзья удалялись от столицы Кривди-на государства, тем приятнее, обходительнее были встречавшиеся им люди и тем меньше приходилось друзьям опасаться посторонних глаз. Жёлудь всё чаще садился за свой дневник, а Горох и Фасолька пели с утра до вечера. Дружная троица весело доскакала до какого-то странного полуразрушенного селения, у которого было почему-то два названия: по правую руку от развалин висела доска с надписью «Не пройди», а по левую — «Не минуй». На обеих досках висели объявления с изображением Жёлудя, Гороха, Фасольки и с посулами Хоря щедро заплатить за голову каждого беглеца.

Проскакав ещё несколько десятков шагов, всадники увидели, что кто-то роет нору под большущим камнем. Из норы вылетала земля, которую выбрасывали землекопы.

— Эй вы, хотите землю насквозь прорыть? — крикнул Жёлудь.

Из норы высунулась плешивая голова Мышиного Горошка. Он долго смотрел на пришельцев, вытаращив глаза, потом крикнул что-то, обернувшись к норе, выскочил наружу и схватил лошадей под уздцы.

— Пожалуйте в гости, — пригласил он путников. С другой стороны камня подоспел весь в песке долговязый Вьюнок и, оттолкнув Мышиного Горошка, закричал:

— Навестите и меня, не пожалеете!

Пока они спорили, сбежались их жёны и дети.

— Мы вас на печи уложим! — кричал Мышиный Горошек.

— А мы-на перине! — не уступал Вьюнок.

— Мы от вас мух отгонять будем! — хором кричали дети Мышиного Горошка.

— А мы вам — пятки чесать! — старались перекричать их малыши Вьюнка.

С криками и воплями они рвали друг у друга из рук поводья, толкались, потом затеяли драку. Поднялся такой гам, что путникам пришлось заткнуть уши.

— Тихо! — закричал, не выдержав, Жёлудь. — Говорите по одному. Начинай ты, Мышиный Горошек.

— Дорогие гости, я корчмарь, прошу вас отдохнуть у меня. За умеренную плату вам будет оказано истинное гостеприимство.

— А ты, Вьюнок?

— У меня ещё лучше, милости прошу ко мне. За совсем ничтожную плату вам будет предоставлен роскошный отдых.

— Как же тут быть? — почесал в затылке Жёлудь. — А где же ваши хоромы?

— Развалились, — в один голос ответили гостеприимные корчмари.

— Ну ладно, мы люди не гордые, — рассудил Жёлудь. — Если вы оба такие радушные, то мы день погостим у одного, а день — у другого.

— Нет, только у меня, — заупрямился Вьюнок.

— Нет, у меня, — не уступал Мышиный Горошек. Два часа пререкались соседи, пока дело снова не дошло до драки. Друзья растащили их, сели на коней и поскакали к видневшейся роще. Обе семейки, не отставая, бежали рядом. Кузнечики брыкались, стрекотали и не подпускали их к всадникам.

Первым не выдержал такой гонки Мышиный Горошек. Он свалился посреди поля, но и лёжа продолжал кричать:

— Только у меня! Вьюнок вас Хорю выдаст!

— Я вас никому не выдам! — из последних сил крикнул Вьюнок и тоже рухнул в дорожную пыль.

— Вот и весь наш заработок! — вцепились друг другу в волосы жёны завистников.

— Ни вам, ни нам! — устроили потасовку дети.

— Какие-то безумцы! — удивлялся Горошек. — Они даже камня на дороге не уступят друг другу.

— Да ну их!.. — отмахнулась Фасолька. — Видно, и сегодня придётся ночевать под открытым небом.

Они подъехали к роще, стреножили коней, развели огонь и легли отдохнуть под стебельком Клевера. Жёлудь, положив руки под голову, хотел было уже заснуть, но чей-то голос предупредил его:

— Послушай, дружок, отодвинь-ка в сторону огонь, а то корни мне сожжёшь.

Жёлудь оглянулся: нет, это не Горошек сказал — его друг лежал, накрыв голову курткой.

— Отодвинь, пожалуйста, нельзя же думать только о себе!

Это говорил Клевер. Ему стало слишком жарко от разложенного Жёлудем огня. Фасолька извинилась перед Клевером и передвинула костёр подальше.

— Послушай, добрый человек, — обратился Жёлудь к Клеверу, — ты здешний и наверняка знаешь, что это за корчмари, которые подрались из-за нас, чтобы получить обещанную Хорём награду?

— Какие они корчмари — завистники! — ответил Клевер и грустно покачал головой. — Из-за них здесь никому жизни нет. Путники обходят эти места, птицы стороной облетают, сюда даже дикие звери не забредают; одна только дорога никуда не может свернуть от них: как проложили её здесь солдаты, так и будет петлять, бедняга, пока не зарастёт травой.

— Расскажи нам про завистников, ночь длинная, — попросил Клевера Горох и высунул голову из-под куртки.

— С давних пор по обе стороны этой дороги, которая ведёт в Перцовую землю, стояли две корчмы. Одна называлась «Не пройди», а другая — «Не минуй». В одной хозяйничал Мышиный Горошек, а в другой — Вьюнок. Они вечно соперничали и завидовали друг другу.

Их деды завидовали, даже если у соседа вскочит шишка на лбу, и, нарочно разбив себе голову, выпрашивали милостыню у дороги. Дети их выросли ещё большими завистниками, а внуки и вовсе помешались. Они до того завидуют друг другу, что уже ночами не спят.

Шёл однажды по дороге весёлый путник и задумал подшутить над завистниками. Заглянул к Мышиному Горошку и говорит:

— На сокровищах живёшь, а так бедствуешь. Деньги из твоей земли сами наружу прут! — и показал ему золотой. — Видно, здесь клад зарыт.