Арсик

И вдруг я увидел в одном из зеркал Арсика. Он стоял во весь рост и улыбался, глядя на меня. В глазах его было сияние. В одно мгновение почему-то мне вспомнилась та картинка поразительной ясности – летающий над зеленой лужайкой мальчик, – которую впервые показал мне Арсик. От неожиданности я отступил на шаг, и Арсик исчез из зеркала. Тогда я осторожно нашел точку, из которой он был виден, и принялся его разглядывать. Арсик был неподвижен – моментальный кадр, оставшийся в зеркале.

Я зажмурил глаза, потом открыл их – Арсик продолжал улыбаться. Тогда я внимательно осмотрел соседние зеркала. И тут до меня дошло, что я стою в особой точке огромного запоминающего элемента Арсика – в точке вывода изображения. Три кривых зеркала были расположены так, что составляли вместе этот запоминающий элемент.

– Простите, – обратился я к женщине у входа. – Вы знаете этого молодого человека?

– Которого? – встрепенулась она.

– Вот здесь, в зеркале, – сказал я, указывая пальцем на Арсика.

– А-а! – протянула она, зевая. – Это Арсик. Арсик его зовут. Он в цирке работает.

– В цирке? – удивился я.

– Ну да… Прошлый год часто к нам приходил, нынче что-то не видать. Он ребятишек собирал и фокусы показывал. Один раз перевесил зеркала, девушка ему помогала, встал во-он туда, видите? За ограду… Ее после установили, он велел, чтобы ничего не нарушить… А потом ребятишек ставил на ваше место и себя показывал. А после ушел, как ограду поставил, и с той поры все время здесь. Кто знает, приходят, смотрят на него.

Она приняла Арсика за фокусника. Что же, не мудрено…

Крашеная ограда закрывала один угол павильона. Там находилась точка ввода оригинала. Арсик закрыл ее, чтобы сохранить свое изображение от помех.

В павильон вбежал мальчик лет десяти, купил билет и направился ко мне. Он несколько раз нетерпеливо обошел меня, а потом не выдержал:

– Дядя, подвиньтесь!

Я подвинулся. Мальчик встал на мое место и посмотрел в зеркало. Я уже не видел Арсика, а смотрел на мальчишку. Он замер, лицо у него было внимательным и восторженным, и он, не отрываясь, смотрел в одну точку. Что он думал, молча разговаривал с Арсиком? Куда устремилась моя душа?

«Он оставил себя здесь, чтобы не погас огонек, – подумал я. – Пускай они смотрят. Пускай их будет больше. Пускай их станет много…»