Арт де Строй

- Вагги, сходи в наш тупичок и принеси нашу заначку. Сегодня у нас будет праздник.

- Сейчас. - Обрадованный словами старика, Вагит припустил в конец проулка, после чего старик посмотрел на меня. - Я знаю, что ты не из банды Железного Фреда, так как ты только что обчистил счета одной его уличной бригады карманников, судя по данным, на кого оформлены карты, с которых мы сняли деньги.

- Ты имеешь возможность узнать на чье имя открыта карта?

- Если она не блокирована или вскрыта, то выдает информацию, что в ней заложена, только считать ее можно с браскома, так как ридер подобную информацию выдать не может, из-за отсутствия полноценного монитора. Я бы советовал тебе перегнать деньги с этой карты на другие, так как последний платеж можно отследить, после чего рассчитаться со мной и валить из этого района во все лопатки. Если узнают о том, кто обчистил ребят Железного Фредди, то выжить здесь будет довольно сложно. - Старик вернул мне ридер и гарнитуры. - С тебя пятьсот тридцать бонов.

- Не вопрос. - Я по очереди вставил в ридер все семь карт на предъявителя, перегоняя деньги с одной на другую, после чего отдал одну карту с остатком в пятьсот тридцать бонов старику. - Мы в расчете, старый Фоки.

- Спасибо.

- Надеюсь не в твоих интересах болтать обо мне с каждым встречным?

- Я не скажу даже Вагиту, так как не уверен, что он не проболтается. Он может болтнуть не со зла, а от большого ума. Мне тоже не нужны проблемы, а если узнают, что это я вскрыл карты с бригады, то их мне не избежать.

- Не люблю оставлять после себя трупы. - Я уложил в подсумок свои вещи и убрал карты на предъявителя, где собралось больше пяти тысяч бонов. - Голова у тебя работает хорошо, старик. Я бы на твоем месте завязывал с наркотой или попробовал для начала постепенно уменьшать дозу....

- У каждого свой путь и мой ни чем не хуже любого другого.

- Ты, я смотрю философ, хотя может быть ты и прав. Удачи. - Я поднялся с пустого ящика и вышел из проулка на улицу Рокаха Увара, как просветили меня наркоманы.

Пройдя по улице сотню метров, я продал не нужный мне браском и засапожник в скупке Ранта, купил в продуктовом ларьке бутылку воды, после чего немного поплутав по трущобам и, не заметив за собой хвоста, вернулся к точке толстого Мопса. До вечера еще оставалось пара часов, поэтому выбрав в квартире с выбитым окном угол за большой кучей мусора, я расстели на полу плащ и достал из его кармана пять кусков жареной крысятины. Плотно перекусив и запив перекус водой из бутылки, я набросил на себя вторую половину плаща и задремал....

11.

Едва на улице стемнело, и зажглись фонари, я, услышав в подъезде у квартиры шорохи, мгновенно проснулся. Поначалу мне даже показалось, что в квартиру забралась крыса, но это было не так. В квартиру медленно зашел человек и, окинув ее взглядом, выпрыгнул через окно на мусорную кучу. Меня телохранитель Гарри Мопса не заметил, так как я лежал у стены за небольшой кучей отвалившейся штукатурки, а мой серый плащ полностью сливался со стенами заброшенной квартиры. Немного поворочавшись в своей засаде, телохранитель уличного торговца затих. Пора было подниматься и мне. Накатили раздумья о том, что я здесь делаю и правильно ли поступаю. Выбросив ненужные мысли из головы, я осторожно поднялся на ноги, свернул плащ и медленно подкрался к окну. На улице был вечер и из темноты квартиры мне хорошо был виден объект моего интереса. Гарри Мопс, одетый в серый плащ с капюшоном, сидел на куче мусора и разговаривал с одним из своих клиентов.

- Нет. В долг не даю. - Донеслись до меня слова уличного торговца. - Не можешь заплатить - вали отсюда.

- Гарри, я заплачу, но позже. - Судя по голосу, это был не наркоман, а наркоманка.

- Ты должна мне уже за три дозы. - Как и в моих воспоминаниях, толстый Гарри выглядел довольно внушительно. Это был высокий человек, под два метра ростом, с атлетическим телосложением. Черт лица мне разглядеть не удалось, так как фонарь почти не давал света. Было удивительно, что он вообще работает, так как с этой стороны улицы, заканчивающейся тупиком, работали только фонари рядом со скупкой и продуктовой лавкой, где дежурили до полуночи продавец и скупщик, после чего фонари гасли и там.