Арт-Джаз

– Какая к черту Москва? – Арт окончательно пришел в себя, хотя во всем теле еще чувствовалась значительная слабость и ломота. Ему пришла в голову мысль, что, видимо, на берегу его вырубили, и увезли куда-то на север. Вот только зачем? Ответа он не находил.

– Самая обычная Москва. Такой у нас нынче сентябрь выдался, – на полном серьезе пояснил старик. – Не веришь, подойди к окну и посмотри. Только сильно штору не отодвигай, а то долго нам с тобой не протянуть – комендантский час еще никто не отменял. И вон, валенки одень. Они возле кровати стоят.

Арт влез в валенки, которые оказались внутри еще более холодными, чем ледяной пол, и, преодолевая слабость, подошел к окну. Отдернув засаленную тряпку грязно-серого света, он прильнул к стеклу. Но в следующую секунду старик буквально отшвырнул его от окна.

– Я же сказал тебе – не отодвигать штору!

– Простите, – попятился Арт к кровати. – Я не хотел…

– Не хотел он. Слушай, чего тебе говорят, если жить хочешь. Давай, попробуй еще разок, но теперь как я сказал все сделай. Арт вернулся к окну и чуть-чуть отодвинул штору, так, чтобы образовалась совсем небольшая щелочка.

– Молодец, – поощрил его Арсений Юрьевич. – Вот теперь смотри. Только погоди, я лампу задую.

Он поднял со стола аппарат, чем-то похожий на керосинку, и накрыл теплящийся внутри огонь закопченным металлическим колпачком. Комната полностью погрузилась во мрак.

– Смотри теперь.

Арт прильнул лицом к серой тряпке и начал всматриваться в пейзаж за окном. Сначала он ничего не мог разобрать – что-то постоянно кружилось в воздухе, какие-то хлопья, которые серьезно нарушали видимость.

– Снег? – не поворачивая головы, спросил он старика.

– Пепел, – ответил тот. – Осенью всегда так. Дожди начинаются, а с ними и эта гадость сыпется.

– Ааа… – понимающе протянул Арт, хотя ровным счетом ничего не понимал.

Постепенно глаза привыкали к мельтешению хлопьев, и несмелые очертания реальности начинали проступать сквозь плотную пелену осадков. И чем дольше Арт смотрел на улицу, тем больше не мог понять, что происходит. Они были на высоте восьмого-десятого этажа типичного жилого дома. Из окна открывался вид на парк, который примыкал к станции метро «Проспект Вернадского». Где-то вдали должен был торчать Университет, но его Арт разглядеть никак не мог, решив, что все дело в плохой видимости. Зато хорошо были видны башни, тянувшиеся в сторону юго-запада, в которых вроде как располагались какие-то силовые структуры. Но башни эти выглядели не совсем так, как привык Арт – первая была усеченной наполовину, а вторая вообще не понятно как стояла, так как одной ее половины просто не было.

Глянув вниз, во двор, Арт увидел лишь серую поверхность, да несколько автомобилей, полностью сгоревших и перевернутых.

Парка, по сути, тоже не было. То там, то здесь торчали одинокие силуэты черных деревьев безо всякой листвы. И это все – пустыня пустыней, голые холмы.

– Какой сегодня день? – не отрываясь от постапокалипсического пейзажа, спросил Арт.

– Понедельник, пятнадцатое сентября. – Старик усмехнулся. – Год интересует?

– Интересует.

– Две тысячи девятый.

Арт повернулся к старику и уперся в него взглядом. Если это была глупая шутка, то она явно затянулась. А что, может Петька так пошутить решил и устроил весь этот карнавал на какой-нибудь мосфильмовской студии – с него станется, да и деньжат хватит. Ну, а про связи и говорить нечего – ни он один знал тамошних художников и декораторов. Полкурса знало, и практику там проходило. При желании и нужной финансовой поддержке можно было в павильончике соорудить такой вот заоконный мирок.

– Все, хватит. Или вы объясняете, что к чему, или я просто ухожу. Мне пора домой.

Арт решительно направился к двери.

– Иди, только знай, что проживешь ты не больше пары-тройки часов. Либо загнешься от радиации, наглотавшись пепла, либо пристрелят тебя уроды или «ядерщики» какие-нибудь. Ступай, пожалуйста. Никто тебя не держит.

– От какой радиации? Какие «ядерщики»? – Арт окончательно вышел из себя и перешел на крик. – Что вы несете!?

И снова слабость захватила все его тело. Перед глазами поплыли круги, а резь возобновилась.

– Опять, – промямлил Арт непослушным языком. – Что со мной?…

– Да все то же. – Ответил старик, помогая ему добраться до кровати. – Действие препарата закончилось. Сейчас новую дозу дам. А он еще идти куда-то намылился!

Старик пошарил в ящике стола и достал пузырек, в котором оказалось черное драже. Он высыпал две таблетки на ладонь и всунул Арту в рот.

– Давай, рассасывай. Гадость, конечно, но другого ничего не придумали. Захочешь жить еще не такое жрать будешь. Давай, давай – не морщись.

Драже было горьким. Настолько горьким, что язык просто автоматически выталкивал его обратно. Арт зажал рот руками и превозмогая отвращение проглотил таки лекарство.

– Запить дайте, – попросил он.