Арт-терапия. Учебное пособие

Следует отметить, что в процессе спонтанно разыгрываемого действия ведущий арт-сессию таким образом выстраивает действие, которое приносит протагонисту чувство эстетического и этического удовлетворения. Оно может быть связано с переходом от первой формы переживания впечатления от художественной работы к последней:

1) наслаждение красотой, не рассуждая;

2) суждение, не наслаждаясь;

3) суждение, наслаждаясь, и наслаждение, рассуждая.

Техника «внутреннего голоса» также может быть использована в психодраме, в которой «дополнительное Эго», играющее роль «внутреннего голоса», направляет мысль и чувства протагониста, помогает ему найти развязки в собственной жизни. Умение идти на оправданный риск с тем, чтобы помочь протагонисту увидеть проблемную ситуацию с продуктивной стороны, является трудной задачей для неподготовленного «дополнительного Эго». Поэтому данная техника требует от участников драматерапевтического действия способности не только к актерскому перевоплощению и режиссерского опыта, но и способности к точной интерпретации и пониманию проблемной ситуации.

Терапевтическая история «Оксана»

Бывают встречи удивительные. У каждого человека когда-то, чаще или реже, появлялись, оставались и исчезали личности, по своим масштабам человечности не вписывающиеся в нормативные рамки представлений о личности. Вот и Крым дарит мне такие встречи как человеку, так и психологу. Остановлюсь лишь на последней, поразившей меня безмерностью, бездонностью человеческой сущности.

Оксана притягивает к себе внимание сразу: и своими большими, сильными руками, и какой-то необузданной энергией, наполняющей каждое ее действие и подчас прорывающейся наружу. Оксана – экстравагантная женщина, далекая от психологии, но именно на встречи психотерапевтов она приезжает как на значимое для себя событие, и в этом пространстве отношений получает что-то важное – то, что не дает ей «нормальная» жизнь.

Я сразу почувствовал в ней задушевность! Драматично было видеть, как человек с присущим ему талантом чувствовать людей и выражать невыразимое, как этот нескончаемый источник эмоций и чувств неприкаянно ищет свой путь. Помочь такой сильной личности мог только откровенный разговор о ней самой. Я предложил Оксане в качестве протагониста принять участие в диалоге с человеком, чем-то похожим на нее; таким же крупным, энергичным, волевым мужчиной. В определенной степени его можно было назвать «зеркальным двойником Оксаны». Себе я взял роль ее «внутреннего голоса».

В ожидаемой импровизации мы искали ответы на злободневные для Оксаны вопросы. Сможет ли она услышать «внутренний голос» и тем самым заглянуть в себя без пристрастий? Осознает ли Оксана непродуктивность своих прямолинейных стратегий в коммуникациях? Откажется ли она от них и сможет ли найти для себя иные, более гибкие формы существования среди людей?

В диалоге двух протагонистов «внутренний голос» защищал Оксану от самой себя. Он помогал ей отражать удары, наносимые оппонентом по ее «Я» и исподволь переключал ее внимание на позитивное разрешение противоречий внутри ее самой.

«Внутренний голос»: «Посмотри. Ведь он не такой страшный, как на первый взгляд кажется и как пытается себя преподнести. Скажи ему что-нибудь хорошее».

Оксана: «Правда. Я вижу умные глаза и сильный характер».

«Дополнительное эго»: «Ты тоже ничего, характерная!»

«Внутренний голос»: «Видишь, он у же за метил в тебе другие качества. Помоги ему увидеть в тебе личность, свободную, чувственную».

Оксана: «Я, право, смущена. Ты мне столько всего наговорил! Как и в жизни – сплошная глупость! (Пауза, задумчиво.) Да… наверное… во мне действительно много такого, что меня же и задевает!?»

«Дополнительное эго»: «И во мне. Я это знаю, но почему-то остаюсь с этим. Мне кажется, это придает мне большую уверенность, это защищает меня».

Оксана: «Защищает ли либо?..» (Пауза.)

«Внутренний голос»:

«Может быть, об этом мы поговорим завтра, завтра же и проживем все заново». (Я сознательно останавливаю действие. В этой ситуации откровения важна не аффективная разрядка, а переоценка, переосмысление протагонистом своей модели жизни.)

Назавтра была работа с масками – вышеописанный трудный случай с Сергеем. Я все время держал внимание на Оксане, видел, как она переживает за Сергея, с какой искренностью и активностью вступает с ним в диалог. Сила ее «внутреннего голоса» увеличивалась по мере сопереживания Сергею. В какой-то момент я почувствовал, что ей нужна моя помощь. Я сразу прекратил анализ работы с масками и подошел к Оксане. Оксана поняла меня без слов. На меня смотрели большие детские глаза, из которых тихо текли слезы. Чувства Оксаны вмиг «заразили» всех участников действия: зал тихо плакал. Не было аффектов, не было фрустрирующих обстоятельств; откровение «пришло» в группу без насилия и анализа. Зал затаил дыхание.

Ведущий: «Тебе хорошо, ведь правда? Что-то тебя волнует?»

Оксана: «Я одинока, мне трудно, я не знаю, что делать».