Артания

Иногда дно поднималось, кони шли по щиколотку, стараясь поднять серебристые крылья брызг, снова проваливались по брюхо. Скилл соскользнул с седла, поплыл рядом с конем, Олекса и Тур сошли с коней от берега, только Аснерд восседал такой же неподвижный, тяжелый. Волны обтекали его опасливо, потом долго не могли успокоиться, уходили клином к берегу, а он равнодушно пересекал глубокое место, наконец его конь, как гора во время отлива, начал медленно вырастать из воды.

На том берегу, постепенно приближаясь, толпились и галдели, теряя достоинство, люди. Мужчинами бы их Придон не назвал, мужчины не надевают столько одежд в такой зной, да и не галдят, как болтливые женщины…

От берега пугливо убегает вдаль дорога, очень далеко видна каменная стена, там сторожевая башня, а возле нее собрались, как овцы, каменные дома. Придон жилища из камня видел только в Арсе, стольном граде Артании, дворцы из мрамора и гранита существуют вовсе не для жилья, жить надо в Татрах…

Вместе с удивлением ощутил и презрение, и даже жалость к людям, вынужденным жить в норах из камней, не видя днем синевы неба, а ночью – великолепия звезд! Как хорошо, что он – артанин.

Разбрызгивая воду, все шестеро коней выбрались на берег. Люди в пестрых одеждах опасливо отступили, вперед выдвинулись воины с копьями. Доспехи металлические, из блестящей меди, у некоторых даже бронзовые, цельнокованые, а на головах настоящие шлемы. Придон ощутил острый укол зависти.

С бронзовых щитов злобно скалили зубатые пасти разъяренные драконы. А их командир, немолодой ветеран с хмурым, страшно обожженным и потому безбровым лицом, в драконах с головы до ног: драконы на шлеме, драконы на груди панциря, даже рукоять меча в виде изогнутой шеи дракона.

На гребне шлема присел перед прыжком крохотный, но очень искусно сделанный дракон с поднятым гребнем.

Придон сказал негромко Аснерду:

– Какие шлемы! Даже с ремнями… А ремни под подбородком зачем?

– Чтоб челюсти поддерживать, – буркнул Аснерд. – Иначе слюни выползают, доспехи ржавеют. Да и самим скользко.

Вяземайт возразил:

– Это чтобы шлемы с головы не срывало, когда артан видят! Ведь волосы-то сразу дыбом…

Олекса и Тур нагло захохотали. В сторонке от стражи на низкорослом коне сидел мужчина в халате и с головой, повязанной бабьим платком. Остальные всадники исчезли, словно их сдуло ветром, а этот сидит и смотрит на артан выпученными глазами.

– Кто такие? – вскричал командир стражи тонким голосом.

Скилл медленно пустил коня вперед. Его правая рука медленно поднималась в приветствии. Ладонь широка, в твердых желтых мозолях, толстых, как конское копыто, настоящая рука воина. По лицам куявов Придон уловил с тайной гордостью, что их устрашил этот жест, ибо во всей страшной красоте видны могучие мышцы вождя артан.

– Мы приехали торговать, – ответил Скилл надменно. – Нас пригласил ваш тцар. И если ты, жаба косоротая, не сойдешь с дороги, пеняй на себя!

Он не оглядывался, но чувствовал, как все пятеро артан за его спиной опустили руки на рукояти боевых топоров. Солнце играет на бронзовых телах, высвечивая и оттеняя их мощь, а суровые и надменные лица, что и так словно из камня, наверняка стали еще злее.

Командир стражников поспешно отступил, лицо стало цвета сырого мяса, вскрикнул:

– Да знаю, знаю!.. Я только спросил!

Скилл, не меняя надменного лица, проехал мимо. Придон сделал такое же лицо, напряг мышцы. Солнце сверкает на могучих плечах его брата, чистая кожа блестит силой и здоровьем. Он чувствовал, как огненные капли проникают и в его плоть, отчего и без того горячая кровь вскипает, как олово на жаровне.

Всадник, который с бабьим платком на голове, наконец тронул коня, тот пугливо пошел рядом с грозными артанами. Всадник сказал торопливо:

– Мне поручили проводить вас до Куябы, нашего стольного града!

Скилл бросил в полнейшем безразличии:

– Провожай. Только под ногами не путайся. Аснерд буркнул:

– Затопчем.

Всадник коротко вздохнул.

– Если бы я!.. А так, придется… Эй, Вихрян!

Он небрежным кивком подозвал командира стражников. Тот подошел без угодливой поспешности, не старый по годам, но уже бывалый воин, иных и не посылают на кордоны. Серые глаза цвета холодной стали пронзительно ярко взглянули с безбрового лица.

– Вихрян, – велел всадник с бабьим платком, – проводишь этих… артан до самого стольного града! Следи, чтобы им не чинили помех, но посматривай, чтобы и они не своевольничали. Если что…

Скилл посмотрел насмешливо.

– Если что?

Всадник сказал Вихряну:

– Если что… скажешь об этом тем, кто встретит их в Куябе.

Он подал коня назад, Вихряну подвели тучную коротконогую лошадь. Артане с молчаливым презрением смотрели, как он сунул ступню в стремя и взобрался в седло с натугой, кряхтя и хватаясь за луку.

Этот Вихрян в разговоры не вступал, пришпоренный конь пошел бодрым галопом, и почти весь остаток дня видели только его спину. Он держался впереди за сотню шагов, время от времени оглядывался, словно в самом деле мог бы обогнать их на своем коротконогом толстом коне, больше похожем на брюхатую корову.