Артас. Восхождение Короля-лича

Тут Артас разом понял, в чем дело. Понимание сменилось смущением, смущение – раздражением, а раздражение – гневом. Сдержаться стоило немалого труда, однако девушку вряд ли стоило в чем-то винить – напротив, ведь это с ней обошлись дурно.

– Тарета, – заговорил он, – еду я приму с благодарностью, но больше мне ничего не нужно.

– Боюсь, ваше высочество, он будет настаивать.

– Передайте ему: я вполне доволен.

– Сэр, вы не понимаете. Если я вернусь назад, он…

Взглянув на запястья державших поднос рук, на длинные волосы, прикрывавшие шею и грудь, Артас шагнул вперед, отодвинул светлую прядь и гневно нахмурил брови. И запястья, и горло служанки были украшены слегка поблекшими, изжелта-синими отметинами кровоподтеков.

– Понятно, – протянул он. – Ну что ж, тогда входи.

Впустив девушку в комнату, он плотно прикрыл за ней дверь.

– Оставайся здесь сколько потребуется, а потом возвращайся к нему. Ну, а тем временем… мне одному все это съесть не по силам.

Указав ей на кресло, он сел напротив, подцепил с подноса небольшое пирожное и широко улыбнулся.

Не сразу поняв смысл его слов, Тарета недоуменно заморгала, но в следующий же миг взгляд девушки исполнился сдержанного облегчения и благодарности. Она разлила по бокалам вино и вскоре начала отвечать на вопросы принца не только парой учтивых слов. Проведя за разговором около пары часов, оба решили, что теперь ей пора возвращаться.

– Ваше высочество, – сказала Тарета, прихватив со стола поднос, – как же я рада видеть, что у того, кто со временем станет нашим королем, такое доброе сердце! Вот посчастливится же той леди, которую вы выберете себе в королевы!

Улыбнувшись, Артас закрыл за ней дверь и на миг прислонился спиной к косяку.

Леди, которую он выберет себе в королевы… Все это снова напомнило принцу о давнем разговоре с Калией. К счастью для сестры, Теренас проникся к Престору некоторыми подозрениями – нет, ничего такого, что можно доказать, однако довольно, чтоб призадуматься.

Артас почти достиг совершеннолетия – сейчас ему было на год больше, чем Калии в то время, когда отец едва не обручил ее с Престором. Пожалуй, рано или поздно и ему придется начинать думать о поисках королевы.

Что же до Блэкмура… завтра он уезжает – и как раз вовремя.

В воздухе веяло зимним холодом. Славные осенние деньки миновали; деревья, еще недавно одетые в пурпур и золото, превратились в голые черные остовы на фоне серого неба. Еще несколько месяцев – и Артасу пойдет девятнадцатый год, его посвятят в орден Серебряной Длани… К посвящению он был вполне готов. Упражнения с Мурадином месяца три назад прекратились: теперь за его обучение взялся Утер. Его наука оказалась иной, хотя и очень похожей. Мурадин воспитывал в принце внимательность и стремление выиграть бой, чего бы это ни стоило. Паладины же видели в бое своего рода ритуал, уделяя куда больше внимания настроению, мировоззрению, с которым воин идет в битву, чем самой технике работы оружием. На взгляд Артаса, оба подхода были вполне действенны, хотя порой он начинал сомневаться: а выпадет ли ему когда-нибудь случай воспользоваться тем, что усвоил, в настоящем бою?

В любой другой день он был бы сейчас на молитве, однако отец отправился с официальным визитом в Штормград, а Утер уехал с ним. Все это значило, что несколько дней после обеда Артас свободен, и принц вовсе не собирался тратить свободное время впустую, пусть даже погода от совершенства далека. Вольно, привычно пригнувшись к холке Непобедимого, он мчался галопом вдоль лесной просеки; пара дюймов снега на земле лишь слегка замедляла шаг скакуна.

Огромный белый конь вскинул голову и громко фыркнул, выпустив из ноздрей клубы пара, тут же смешавшиеся со струйкой пара изо рта всадника. Все бы хорошо, вот только с неба вновь повалил снег – да не пухлые мягкие хлопья, лениво оседающие на землю, но острые мелкие льдинки, чувствительно жалящие щеки. Артас поморщился, однако даже не подумал отступать. «Еще немного, – сказал он самому себе, – а уж тогда и назад». А еще лучше – завернуть в гости к Балнирам. Давненько он к ним не заглядывал, а Джоруму с Джаримом наверняка будет интересно взглянуть, в какого великолепного коня превратился тот нескладный жеребенок!

Возникшая мысль настойчиво требовала повиновения, и Артас шевельнул левой ногой, слегка коснувшись шенкелем бока Непобедимого. Послушный, готовый исполнить любое желание хозяина, конь повернул направо. Снег валил все сильней и сильней, сотнями крохотных игл впиваясь в обнаженную кожу, и Артас, чтоб хоть немного укрыться от них, натянул на голову капюшон плаща. Непобедимый встряхнул головой, шкура его задергалась, словно летом, от укусов назойливых мух. Вытянув шею, он несся по тропинке галопом, радуясь быстрой скачке не меньше самого Артаса.