Артефаки. Часть 2 (СИ)

«Обратно» оказалось прямиком… в Кэри. Она тоже не ожидала подвоха, вздрогнула, как и я секунду назад, и начала озираться.

Дилан вжался в спинку кресла.

Из-за плеча девушки показалась недовольная голова Юргеса. Парень зло сжимал в руках бумажку. Вопросительно смотрел на меня. Я прикинулась амёбой. Юргес не оценил, поднялся с места, пролез через Кэри и подсел ко мне.

Подсел. Ко мне.

Я тоже вжалась в спинку кресла.

— Ты вопрос будешь задавать или нет?! — прошипел он.

— А? — не поняла я.

Его рука сжалась в кулак, но до рукоприкладства не дошло.

— Вопрос. Задай.

— З-зачем?

Юргес посмотрел на меня так, словно я только что сказала, что «Берлингер» — это название футбольной команды.

— Ты письмо от Будика не получила?

Секунду я прикидывалась, что у меня зависла система обработки информации, и потратила это время на то, чтобы настороженно вглядеться в лицо Ника. Наверное, только это меня и спасло. Я остро ощутила неприятности рядом со своей пятой точкой, поэтому выдавила из себя:

— Не проверяла сегодня почту.

— Ну, поздравляю, — язвительно расфыркался он, — Будик всем курсам дал отмашку, чтобы студенты задавали вопросы. Он лично проверяет. На зимней сессии автомат получит тот, кто задаст самый интересный вопрос.

— А он здесь? — сглотнула я.

— Ты слепая? Вон же стоит.

— Не заметила.

— Ну что? Вопрос задавать будешь? Я должен зафиксировать.

Я огорошено посмотрела на планшет в его руках. Он там, видимо, список составлял, или что-то вроде того. Перевела взгляд ему за спину — туда, где висели большие электронные часы, чётко обозначающие время начала и окончания выступления — и облегчённо выдохнула.

— Конференция закончилась, — сообщила Юргесу.

На моё счастье об этом объявил и модератор встречи.

— Поздравляю, Берлингер, просрала свой автомат, — довольно разулыбался Ник.

Чужое горе ему явно в радость.

Только вот это было не совсем горе, но другим об этом знать необязательно.

— Дилан, — прошипела я, когда блондин-выскочка отдалился от меня на безопасное расстояние, — знаешь правила поведения при ЧП?

— Нет. — Мальчишка похлопал глазами.

— Руки в ноги и быстро ретируемся.

— Рети… мся?

— Валим.

В рекордные сроки я развернула гравиколяску, Дилан шустро забрался на сиденье, и мы начали выбираться из аудитории. Предельно аккуратно! Настороженно вглядываясь в каждое лицо, ожидая разоблачения в любую секунду.

Ник вместе с Кэри стояли рядом с загадочным Будиком (это, интересно, фамилия или прозвище?). Преподавателя оккупировали с десяток студентов. Из-за гравиколяски наши с Диланом персоны привлекали лишнее внимание. Я постаралась слиться с полом и прошмыгнуть незамеченной мимо «толкучки».

Прошмыгнуть прошмыгнула, а вот незамеченной ли — не знаю. Оглядываться и проверять не стала. Вместо этого быстренько доковыляла до лестницы и потащила Дилана на второй этаж.

Народу тут меньше не стало, хотя я надеялась на лучшее.

— А почему мы убегаем? — озадачился Дилан, пытаясь взглянуть на меня снизу вверх.

— Я забыла, что у меня тут много знакомых. — Подумала и добавила: — Неприятных знакомых.

— Мы уйдём? — расстроился ребёнок.

— Нет, — покачала головой. — Просто найдём местечко потише.

«Потише» отыскать оказалось намного сложнее, чем я ожидала. На конференцию согнали укомплектованный факультет артефактики, студенты без особого энтузиазма заполонили почти все аудитории.

Мы с Диланом пристроились в уголке одного из кабинетов.

Эта «тусовка» была маленькой, именно то, что нужно. Никаких масштабных помещений, огромных экранов, встроенных динамиков. Обычная учебная аудитория, которую рассматривать оказалось даже интереснее, чем слушать нудную речь выступающего (Дилан заскучал на первых же секундах и попросил поиграться в моём видеофоне).

Я представила учащихся здесь студентов, как они увлечённо конспектируют каждое слово спикера. Вообразила, что на тёмно-красном дереве всё ещё лежат ручки с бумажками — в клеточку, конечно же, — ведь в такой атмосфере каменной древности стыдно фиксировать лекции на навороченные гаджеты. Портреты известных артефактников висели на стенах — в основном нашего века (наука начала развиваться относительно недавно). Среди них был и Дерек Юргес, и Руперт Берлингер.

Я вгляделась в портрет отца.

Такой внимательный, сосредоточенный мужчина, без видимых признаков усталости на лице. Острый взгляд, смотрящий вдаль, постигающий новые горизонты.

Он ведь… он и его друг Дерек были первооткрывателями коммерческой артефактики.

Я вспомнила, как Юргес-старший лупил своего сына за то, что тот не стал лидером в соревновании между стажёрами. Стало противно. Быть может, они стоили друг друга, поэтому и подружились? Они — в смысле мой отец и отец Ника.

С Рупертом Берлингером я была знакома не так что бы очень хорошо, хоть он и был моим отцом. Биологическим. Но за время, что мне довелось с ним общаться, создавалось впечатление, что он не жаждет заводить друзей. И вообще человек некомфортный — при личном разговоре говорит тихо, нервно, бывает, не знает, что сказать, при нём всегда судорожно приходится подбирать новые темы.