Артефакт

— Я мельком её заметил, — в раздумье произносит мой друг, — так, не больше коровы, сразу после тебя выскочила… лапы странные, как у насекомого, длинные и лохматые. Мой топор быстро их укоротит, — Семён с любовью щёлкнул по лезвию ногтём и с улыбкой вслушивается в грозное пение.

— Оптимист, — усмехаюсь я. — А вот Зирд так не думает, предлагает как можно быстрее уносить от сюда ноги.

«Не успеем. Быстро отошёл от стресса, наш приятель. Вот он!» — Зирд полыхнул взглядом в темноту.

Мы обмерли. Смотрим вглубь тоннеля. Уцепившись за стены членистыми лапами, взирает на нас существо, словно сошедшее из самых кошмарных снов. В сплетении безобразных лап притаилась голова тираннозавра. Такое сочетание паучьих лап и морды ящера, моментально вводит в ступор. Мы, словно парализованные, смотрим, как оно зашевелилось, соскакивает с одной стены, резво забегает на другую. Пасть приоткрывается, капает слюна, задымился бетон.

С невероятным трудом выбираюсь из сетей ужаса, адреналин выплёскивается в кровь, молоточки неприятно стучат в висках, но я соображаю, что не скажешь о моих товарищах. Все, как один, окаменели. Начинаю догадываться, на них произведена гипнотическая атака, существо лихо им владеет, чувствую, и меня пытается окутать своей сетью, но я получил некое противоядие из скрытых резервов организма. Конечно, страх испытываю огромный, но голова ясная. Делаю шаг навстречу, смотрю в сплетение лап, челюстей, вижу россыпь изумрудных глаз, впиваюсь в них взглядом. Существо с интересом поворачивает голову. Посылаю ему мысль, очень глупую, но она возникла спонтанно: «Ты мальчик или девочка?»

«Мальчик» — его мысль звучит в моей голове, как рассыпавшийся на столе горох.

«Тогда уходи» — требовательно говорю я.

«Хорошо, я уйду… на некоторое время, но мы встретимся вновь, я связан с тобой» — существо спрыгивает на шпалы и неожиданно исчезает в темноте.

— Он мальчик! — я нервно смеюсь, — пока ушёл. Когда вернётся, не знаю. Предлагаю послушаться совета Зирда, делаем ноги. Бежим отсюда!

Теперь люк слушается магов и с грохотом отваливает в бок.

Оцепенение проходит, запрыгиваем на вагонетку, гудит двигатель, искры вылетают из колёс, трогаемся. Фу! На это раз пронесло!

Вновь стучат колёса, ветер холодит мокрые лица. Молчим. Даже маги, привыкшие в своём мире, видеть всякую гадость, и те, в пришибленном настроении. Грайя, оказалась крепче мужчин, быстро приходит в себя, шипит, возмущается, что отпустили тварь. Я посмеиваюсь, сдаётся мне, не мы его отпустили, а он нас.

Идёт время, вагонетка несётся вглубь лабиринта тоннелей. Несколько раз тормозим у закрытых дверей, но на этот раз маги без труда отодвигают их.

Чем глубже проникаем в запретные ходы, тем беспокойнее становится Грайя. Она с невероятным трудом ориентируется, пару раз даже возвращались в исходные точки. В этом месте тоннели иные. Что же они мне напоминают? Вспомнил, служебный ход! Здесь стены тоже из металлизированного камня.

Через некоторое время Зирд присаживается рядом: «Сейчас я не помощник жрице, только мешаю. Поберегу Силу на крайний случай» — он зажигает «шаровую молнию», но она быстро гаснет. «Видишь, что творится? Простейшее, долго не держится. Всякая магия, здесь гасится и чем дальше, тем хуже. В авантюру ввязались со жрицей, я бы вернулся назад».

Смотрю на Грайю, она злая, губы плотно сжаты, но нет растерянности. К тому же я вспоминаю «мальчика», до боли в животе не хочу вновь видеть его изумрудные глаза.

«Вперёд, Зирд, только вперёд!» — моя мысль до глупости полна задора и оптимизма.

«Связался с вами. Надеюсь, навыки владения холодным оружием вы не растеряли? Боюсь скоро понадобиться и топор, и твой меч. Нашей совместной магии хватит, разве, что мячик подбросить, эти стены глушат всё» — бурчит он.

Незаметно касаюсь медальона, он холодный, значит, опасности нет. Зирд косится на меня и говорит: «Эти места крайне странны. Жрецы Огня ещё захаживают сюда, но не мы. Вообще удивлюсь, что их сюда тянет?»

Прислушиваюсь к ощущениям — покой и глубина, словно спит нечто невообразимо сильное и непонятно, что произойдёт в случае пробуждения.

Грайя останавливает вагонетку на пересечении тоннелей, садится рядом, тяжело дышит: — Отдохну немного, в глазах темнеет. Наши маяки не прощупываются, это со мною впервые. Словно дорогу закрыли, но это не химеры, от них, а получается, заодно и против нас. Если не найду путь, мы не выйдем отсюда.

Над ухом раздаётся бас Семёна. Я опешил, его речь напоминает хриплый лай ротвейлера с немецкими языковыми вариациями, мой друг великолепно шпарит на языке местных жителей. Непостижимо! Для того, чтобы его понять, мне приходится скоренько нырять в его мысли и, внезапно понимаю, что и я могу разговаривать как жители этого мира, словно включилась некая программа… или высвободилась из потаённых уголков сознания тайная память далёких предков.