Артефакт. Эпизод второй

Немудрено. Это наша, человеческая, страшная сказка, которую детям рассказывали в деревнях. Про древнего колдуна (человека, кстати), который выпивал жизни из целых поселений, чтобы продлевать свое бессмертие. Только сейчас я подумал, что под страшной легендой скрывалась вполне реальная история.

В двух словах, объяснив ей, что имел ввиду, я был второй раз за день удостоен широко распахнутых глаз главы Секции. До моей собеседницы, подозреваю, только что дошло, что она могла бы раньше узнать о том, что ее любовник выжил после расправы. Если бы она изучала мифологию людей. Но кому из Старших рас нужны басни людей?

— Мы сражались в горах, у него там была лаборатория. — поведала эльфка. — Я била молниями, воздушными клинками, он больше защищался. Потом я столкнула его в ущелье. Спустилась туда и убедилась, что он умер.

— Добивали?

Живодерский вопрос, понимаю. Но нужно было понять, что его «убило». Падение или магия? Не знаю, как это могло помочь, но лучше знать.

— Да. — холодно ответила Амалайя. — Пронзила сердце кинжалом, а потом завалила тело камнями.

Без магии, значит. Ладно, отметим.

Я обратил внимание на то, как нас слушали орк с гномом. Годрох воспринимал рассказ довольно спокойно. Подозревал, что он ее уже знал, может в усеченном варианте. А вот Ноб просто искрил. Для него, опытного артефактора, было шоком узнать, что оперировать можно, оказывается, не только магической энергией, но и жизненной. Которая действительно не оставляет следов — просто потому, что подобное воздействие не знали, как искать.

На себя бы еще посмотреть со стороны. А то сижу такой на корточках в окружении нелюдей, фиксирую информацию, и практически без эмоций размышляю о том, как ловчее прибить «короля мертвецов». То есть, совершить преступление с применением магии — ровно то, против чего боролся восемь лет подряд.

А еще немного настораживало, что эльфка, судя по всему, была со мной честна. Знай я ее первый день, уже решил бы, что она списала меня со счетов. В конце концов, так ли уж важно, что знает мертвец? Но мы уже какое-то время общались, и я успел понять, что Шар’Амалайя имеет довольно строгий кодекс чести. Не человеческий, конечно, но, может, оно и к лучшему.

Причина ее откровенности была в другом. Она, скорее всего, уже поняла, что за информацию я собирался рассказать. Мои слова о возможности новой межвидовой войне было достаточно сложно трактовать, зная то, что знала она. Так что она видела, что волей или неволей, но мы оказались в одной лодке.

— Он долго скрывался. — продолжал я. — А недавно, тут я не очень понимаю пускового механизма, решил вам отомстить. Подготовился к этому делу очень основательно, благодаря секте Трояна, обеспечил себя большими запасами энергии. Потом решил обозначится, чтобы месть вышла слаще. Оставил рядом с трупом фрагмент своего накопителя, который узнать могли только вы. Все верно пока?

— А когда я уже что-то новое услышу? — криво ухмыльнулась эльфка. — Пока только ты удовлетворял свое любопытство.

— Мы к этому как раз подошли. — успокоил ее я. — К тому самому трупу эльфа, найденного возле трассы. Вы же еще не забыли про ритуал Торус?

— Забудешь тут. — буркнул Ноб.

— А что с ним? — уточнил Годрох.

— С ним все в порядке. Ритуал провел Ингвиаэль, как и предыдущее убийство домового под Варшавой.

Видя недоверчивые выражения трех, поправка — двух — нечеловеческих лиц (Амалайя, как и ожидалось, не удивилась) я даже немного заколебался в своей уверенности. Настолько, что поправился.

— Ну, может не он лично, а его подручные. Одного из них, кстати, я обнаружил в ближайшем окружении главы секты Трояна…

— Антон!

Вот как, оказывается, звучит сталь в голове. Всегда считал данное выражение художественным преувеличением, а тут услышал и сразу понял — она. В смысле, сталь. В голосе. Нежном эльфском голосе.

— Что? Я рассказываю! Просто по порядку, чтобы потом вопросов было меньше. Ваш бывший продолжал эксперименты. Одним из таких стала попытка пересадки дара от носителя магии, человеку. Я не знаю, сколько всего раз он пытался это сделать, нам известно только о двух случаях. Но последний его эксперимент завершился удачно.

Ну вот. Я это сказал. Выдал трем нелюдям информацию, в достаточной мере опасную, чтобы у любого из них возникло искушение убить меня и Кэйтлин. Пусть ее имя я и не назвал, но после признания, одно с другим сопоставить — труд невеликий.

Пан или пропал.

На комнату опустилась тишина. Только едва слышался голос Лариенн за стеной — эльфка с кем-то увлеченно разговаривала по телефону. Три пары глаз смотрели на меня, и я соврал бы, если бы сказал, что в этот момент мне не стало страшно. Стало, причем, очень. Я буквально был в панике. От того, какое решение сейчас примет Шар’Амалайя, зависела моя жизнь.

— Хм-м. — первым молчание нарушил Годрох. Орк поднялся на ноги, заставляя меня смотреть вверх, неудобно вывернув шею. — Тем больше у нас причин побыстрее убить этого мерзавца.

Глава Секции медленно кивнула, не сводя с меня взгляда.

— Кто-то еще знает об этом? — уточнила она.

— А сами как думаете?