Артефакт с темным прошлым [Сборник]

Ошарашенный всей этой картиной, Грушаков стоял, недоуменно разведя руками. Он уже успел понять из возгласа своей «возлюбленной», что эти двое и в самом деле «менты». Но откуда они взялись, что тут делают и что вообще происходит, уразуметь был не в силах. А Лев аккуратно поднял его бокал, лежавший на мокром от разлившегося пива песке, подошел к буфетчице. Взяв у нее одноразовый полиэтиленовый пакетик, он положил в него бокал вместе с налипшим на него песком.

– Зря вы старались, уважаемая! – вернувшись к столику, Гуров укоризненно покачал головой. – Того яда, что остался на стенках бокала, для экспертизы вполне хватит. Кроме того, есть снимок, на котором хорошо видно, как вы что-то подозрительное бросаете в бокал Геннадия Грушакова.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – окончательно растерялся Геннадий. – Постойте! Это же вы около часа назад приходили к нам домой? Точно, точно! Это вы! Чего вам от нас нужно? Мы просто сидели, пили пиво. Это что, преступление?

– Да так-то, в принципе, лично от вас нам не нужно ничего. Ничего, кроме информации… – Доброжелательно улыбаясь, Станислав достал из кармана браслеты наручников и защелкнул их на запястьях Инны. – А вы, молодой человек, не кипятитесь. Мы вам жизнь спасли. Да, да, да! Пока вы ходили за «кириешками», Инночка что-то непонятное бросила вам в бокал.

– Ин, это п-правда? – видимо от волнения Грушаков даже стал немного заикаться. – Но… За-зачем? Почему? За что?!

– Ой, да пошел ты к черту! – окончательно «расшифровашись», Инна зло рассмеялась. – Если бы ты знал, как ты всегда мне был противен! Фу-у-у! Как я тебя терпела все это время?!

– А-а-а… Ах ты, сучка позорная! – услышав сказанное ею, через пару мгновений вскипел Грушаков. – Ты же, тварь, сама лезла под меня, сама домогалась! Проходу от тебя, мрази, не было! Ну и ну-у-у-у! Ой! Е-п-р-с-т! Это… Граждане опера, я так понимаю, теперь об этой гадине узнает и-и-и моя Валя?

– Разумеется! – оглядевшись по сторонам, сочувственно кивнул Гуров. – Тут столько свидетелей, что наверняка и глухой услышит… – Широким жестом он показал на сбежавшихся в летнее кафе зевак.

– Где тут ближайшее отделение полиции? – Стас вопросительно взглянул на страдающего Геннадия.

– Метров через сто пятьдесят отсюда, там, влево от сквера… – указал тот, стараясь не глядеть на собравшихся зрителей, многие из которых поспешно начали снимать происходящее на свои телефоны.

– Все, пойдемте! Гена, ты с нами тоже! – Лев изобразил указательный жест рукой, и все четверо зашагали по асфальтированной дорожке.

Покосившись в сторону запредельно кислого Грушакова, Станислав почти приятельски поинтересовался:

– Ну, чего сник? Чего скукожился?

– Чего… – горестно выдохнул тот. – Если моя Валя все узнает, то на развод подаст гарантированно.

– Ладно, не убивайся раньше времени, – придерживая одной рукой Инну, чтобы та не убежала, другой Крячко изобразил нечто возвышенно-многозначительное. – Придешь домой, падешь на колени, попросишь прощения… Конечно, сразу она – уверен! – не простит. Но через месячишко, глядишь, и отойдет. Тебя она любит – это по ней было видно.

– Ты еще и за ВИЧ-инфекцию попросить прощения не забудь! – с ядовитой усмешкой сквозь зубы процедила Инна. – Забыла тебя предупредить, что у меня ВИЧ.

От такого признания лицо Геннадия исказилось и задергалось.

– Что ты сказала?! У тебя ВИЧ?! – почти прокричал он. – Что ты наделала, гадина?! Да будь ты проклята!!!

Теперь его лицо стало маской ненависти. Скорее всего, не будь сейчас рядом оперов, Грушаков голыми руками уничтожил бы недавнюю любовницу, обратив ее в пыль. Обхватив голову руками, он даже застонал.

– Да подожди ты паниковать! – урезонил его Станислав. – Может, у тебя еще и нет ничего? Ты сначала проверься, а потом уже делай выводы. Сколько времени у вас это все было?

– Около года… – даже не сказал, а простонал Геннадий. – Если честно, то я с ней и не собирался путаться. Так получилось, что мы с Валей поругались, можно сказать, из-за ерунды, и она недели на две устроила мне «диетические дни», как это она сама называет. А эта тварь, как назло, именно в такой момент сама ко мне подвалила. Я как раз в гараже занимался машиной академика. И тут – она приперлась. Юбку задрала, а под ней – ничего… Ну, я и не устоял. Дур-рак!!! Боже мой! Это же теперь и моя Лизонька, ей всего два месяца, может заболеть СПИДом…

– Два месяца? – недоуменно переспросил Гуров. – Ну, тогда насчет Лизы можешь не паниковать. Да и насчет Вали тоже. Очень велика вероятность того, что у них нет никакой заразы. Когда твоя жена рожала, у нее в обязательном порядке брали кровь на всякие инфекции. И на ВИЧ тоже. Раз его не нашли, значит, его у них нет.

Несколько секунд Грушаков шел молча с широко раскрытыми глазами. И вдруг до него дошел смысл сказанного опером. Вскинув руки со сжатыми кулаками, он дико, торжествующе захохотал:

– Точно! Точно! Они не больны! Точно! Господи! Слава Тебе! Хотя бы за них я теперь буду спокоен…

– Да не ссы, и у тебя ничего нет, – презрительно фыркнула Инна. – Я пошутила насчет ВИЧ. Что, обосрался, слабак?