Артефакт: Судьба (СИ)

Обрабатывать рану спиртом было больно, но еще больнее было отдирать рукав кофты от раны. Моя рука была в ужасном состоянии, в нескольких местах была видна кость, раны были глубокими. Адреналин не давал мне ощутить боль раньше, но как только я увидела ранения, боль чуть не убила меня. Это было ужасно, я орала, выла, материлась, но ничего не помогало. Боль была настолько сильной, что я не могла пошевелиться, даже поднять здоровую руку, чтобы вылечить себя кулоном. Сознание готово было покинуть меня в любую секунду, я почувствовала, как Вар просунулся под мою левую руку, приподняв ее и приблизив ее к другой руке. Вар, милый Вар, ты порой понимаешь меня лучше, чем я сама. Надеюсь, я не сказала это вслух, ведь сейчас я не могу ясно мыслить из-за боли. Еле-еле я смогла коснуться кулоном своих ран. Вскоре боль начала утихать, а раны заживать. Я могла дышать свободнее, пока раны полностью не затянулись. Несмотря на это, Вар не отпускал меня, продолжа поддерживать.

— Вар, тебе тоже нужна помощь!

— Я же говорил, я не сильно ранен.

Я не стала его слушать и быстро проверила его шерсть на наличие ранений. Затем я обработала их кулоном, и они быстро затянулись. Поднявшись и качаясь, я подошла к Ваньке. Он лежал рядом с Лисой, бледный как смерть, но вполне живой. Видно, его беспокоило состояние девушки настолько сильно, что он боялся отойти от нее. Молча сев рядом, я обработала его раны, на что он благодарно кивнул мне. Мы с Варом сели на крыльцо и наблюдали, как первые лучи солнца появляются из-за горизонта и как нежить корчится от боли, когда свет попадает на нее. Скоро они полностью рассыпались в прах.

Вскоре к нам присоединился Крышень, который держал за шиворот медвежонка, пытавшегося удрать. После его предательства это было логично.

— Вся деревня вырезана. Вот только волколак, что был с вами, попытался сбежать. Нам нужно собрать тела и устроить погребальный костер для всей деревни. Я проведу обряд. — сказал Крышень.

Мы только устало кивнули. Гор попытался вырваться, но Крышень сообщил ему, что он тоже будет помогать в погребении. Наверное, это было жестоко, но может быть это и нужно, чтобы он похоронил своими руками тех, кого знал и любил.

Немного отдохнув, мы стали перетаскивать трупы в центр деревни. Это было ужасно, ибо сложно было не принимать это близко к сердцу. Мы с Лисой рыдали, иногда доходя до истерики. Нас с ней хотели оставить в стороне, но мы отказались. Гор был бледен как смерть, плакал иногда, просил прощения и разговаривал с каждым, кого переносил прощаясь. Он с великой осторожностью перенес свою мать, не позволяя никому приблизиться к ней. Видя это, мое сердце разрывалось. Гор с любовью положил ее среди других трупов и, держа за руку, умолял простить его за то, что он не смог спасти свою сестру. Он клялся, что спасет ее. Я рыдала, задыхаясь от боли.

Мужчины, Вар, Ванька и Крышень, были суровы и серьезны. Они не плакали, но и не переговаривались. Своим молчанием они отдавали дань умершим. В это время все жители деревни были перенесены, а дома еще раз проверены. Мы с Лисой и Гором собрали кучу цветов, чтобы почтить память умерших. Когда все было готово, Крышень начал читать что-то на неизвестном мне языке, и скоро языки пламени начали появляться, быстро разрастаясь и танцуя на умерших свой погребальный танец. Вскоре вся куча была окутана огнем, сжигая их дотла.

— Пойдемте. — позвал нас Крышень. — Скоро вся деревня будет в огне.

Мы кивнули и последовали за ним. Уже уходя, я обернулась к деревне. Пусть земля будет пухом для вас, подумала я. Отворачиваясь, заметила, что Лиса тоже оборачивается назад. Наверное, каждый из нас попрощался с мертвыми жителями деревни.

— Итак, Гор. — сказала я, отойдя на некоторое расстояние, чтобы немного отвлечь парня. — Ты заманил нас в ловушку, и как ты собираешься искупить свою вину?

— Я не могу искупить свою вину перед вами. — прошептал парень тихо. — Так же, как не могу искупить свою вину перед матерью, жителями деревни и своей сестрой.

Парень был сломлен. Это опасное состояние, когда человек либо бежит топиться, либо начинает убивать всех подряд. Мне не хотелось видеть такую судьбу для паренька. Я не могла его полностью понять, не находясь в той же ситуации, в которой он оказался. Я не знала его боль. Но я не держала на него зла. Более того, я искренне сопереживала ему и хотела помочь.

— Слабак! — воскликнула я. Все остановились и обернулись, осуждающе глядя на меня. Я продолжила в том же тоне. — Ты решил уклониться от ответственности, винить себя во всем? Прятаться от боли и убегать. Мечтать о мести, когда сам боишься мстить. Это слабость, трусость!

— А что я могу сделать? — внезапно заорал Гор. Я вздохнула с облегчением, видя, как в нем снова вспыхнула искра жизни сквозь ярость и боль. Пусть он выкрикнет, пусть выплеснет свое горе. — Что? Я уже не смогу вернуть назад, понимаешь, ничего.

— У тебя осталась сестра, которую они держат в заложниках. Разве это не цель? Спасти ее?

— Как? — тихо прошептал Гор.

— Да я подумала, что ты можешь пойти с нами...

— Я предал вас!