Артефакт темного бога (СИ)

Нам мешали уже трое воинов, ползущих по трапу. Мы поднатужились, поднимая верхний край. Тяжелые доски поддались. Еще усилие. Я уперся ногой в подвернувшуюся на палубе деревянную тумбу и, вложив все силы в рывок, толкнул трап от себя. Он качнулся, замер и начал медленно падать. Воины князя, державшиеся за перекладины, полетели вниз. Я возликовал. И тут со стороны всадников мелькнуло что-то темное. Я отскочил назад. Мимо меня просвистело копье и… С глухим стуком пробило грудь Ивана, стоявшего рядом. Ударом его отнесло назад и завалило на палубу. Я выхватил лук и преисполненный чувством мести пустил стрелу в гущу отряда, сгрудившегося около князя. В кого-то попал, судя по воплю. Но я уже не смотрел туда, а обернулся к Ивану. Он тяжело дышал. Копье покачивалось, торча из груди. На рубахе расплывалось багровое пятно. Мирон, успевший уже подбежать, склонился над раненым.

— Надо поднять корабль, — прохрипел Иван.

Точно. Оставаться здесь больше нельзя. Они снова приставят трап, и тогда нам не выстоять.

Я бросился на мостик. Вспомнил, каким рычагом Иван выпускал крылья. С бортов заскрипело. «Веера» расправились. Об борт что-то стукнуло. Я скосил взгляд. Это дружинникам удалось-таки вернуть трап на место. Вторым рычагом я заставил крылья махать. С площади раздавались крики, лошадиное ржанье. Я сильнее двинул рычаг. Крылья заходили с бешеной скоростью, и ладья дернулась. Торец трапа соскользнул и грохнулся. А мы начали подниматься.

Я открыл шкатулку с вегвизиром. Он, как и прежде, переливался голубым. Вновь появился запрос на задание курса.

— Иван, как твой город-то называется?

В ответ я услышал Мирона:

— Нет его больше с нами. Отошел он в мир иной. Господи, помилуй его грешную душу.

Сорвавшись с места, я перепрыгнул через балюстраду, ограждающую мостик, и вмиг оказался на средней палубе, где неподвижно лежал Иван. Глаза на побледневшем лице закрыты. Губы застыли в умиротворенной улыбке. Лишь древко копья, пронзившего грудь, покачивалось от ветра. Я выдернул копье и швырнул его за борт: на головы тем, кто посмел убить ни в чем неповинного человека.

Мирон, стоя на коленях, читал молитву. В открытом сундуке рядом с мачтой поблескивала горка золотых монет, собранных с жителей Чернигова. Теперь некому будет выполнять их заказы. Князь своим вероломством сделал их обманутыми пайщиками. Да и Гришке-купцу они не достанутся. Я даже не успел узнать, как называется город, куда мы собирались лететь.

— Мирон, позаботься о нашем боевом товарище.

Я вернулся на мостик. Вновь активировал вегвизир. И на вопрос о курсе ответил: «Горемысл». Ладью резко развернуло. Меня отбросило к правому борту. С трудом удержавшись на ногах, я потянул третий рычаг. Расправился парус, и нас понесло на северо-восток, в сторону дремучих лесов.

В этот момент высветилась надпись «Синхронизация». Она напомнила, что я давно не возвращался в реал. Одновременно засосало в животе и жутко захотелось есть. Я решил воспользоваться моментом и дал команду на выход из игры.

***

Из окна струился дневной свет. На часах — начало шестого вечера. Откатившись от стола, я поднялся с кресла, подошел к окну. Через редкие разрывы в тучах, обложивших небо, пробивались золотистые лучи. Ливший с утра дождь прекратился, но на стеклах все еще поблескивали капли. На стенах противоположного дома темными пятнами выступали потеки. На первом этаже у самого тротуара виднелось крылечко, где над стеклянной дверью переливалась вывеска «Кафе Для друзей». Вот куда я сейчас пойду.

В кафе было пустынно. Лишь за одним дальним столиком сидела молодая пара. Из укрывшихся за шторами динамиков лилась приглушенная музыка. За стойкой скучала совсем еще молоденькая девчонка, водившая длинными острыми ногтями, выкрашенными в космический цвет, по треснутому экрану смартфона. Я заказал капучино и бутерброд с громким названием «гамбургер». Хотел еще пиццу, но на сегодня кухня закрылась (воскресенье же), а готовых, увы, не осталось. Пришлось согласиться на сосиску в тесте. Барменша сунула гамбургер и сосиску в микроволновку. Запустила кофе-машину. Я расплатился и присел за столик у окна. Отсюда виднелись редкие прохожие и брызгающие грязью из луж машины. На улице вечерело, зажглись фонари и магазинные витрины. А по стеклу застучали капли вновь проснувшегося дождя.

Девушка-барменша принесла кофе и тарелку с разогретой выпечкой. От гамбургера пахло котлетой и пряностями. Не в силах больше терпеть, я накинулся на него. Откусывал большими кусками. Как ни старался растягивать удовольствие, но он, зараза, быстро закончился. Сосиска в тесте после него казалась уже не такой вкусной.

Звякнул колокольчик над входной дверью, и в кафе ввалился огромный детина. Грузный парень во всем черном, с широким мясистым лицом и бородой как у певчего из церковного хора. Блин, так это же Гришка, мой одноклассник. Он ушел учиться в колледж после девятого. Так раздался в теле, что и не узнать. Гришка сразу же направился к стойке. До меня донесся мягкий бархатный бас, когда он делал заказ. Точно, это он.