Артефактор

Заклинание простенькое, но я искренне поблагодарил того гения, который придумал такую эффективную вещь. Боль быстро затихала, но это ничего не значило, потому что я, по сути, получил только наркоз. Теперь лечебное от синяков и отёков. Тоже достаточно простенькое, но мне хотя бы убрать внешние признаки. А пока заклинание начало действовать, я попытался собрать мысли в кучу. Да уж, влип я капитально – не имея никакой официальной власти, слишком круто взялся наводить свои порядки. Может, можно было как-то по-другому, не доводя до конфликта? И как это можно было сделать? Наплевав на откровенное пренебрежение, ходить с отделением туда-сюда, лишь бы отвязаться? Наверное, можно было и так, ведь я здесь никто, и главная моя задача – раствориться среди других новобранцев. Так почему я себя так повёл? Самолюбие взыграло? Или я слишком долго общался только с книгами, привык к точности, чёткости исполнения во всём, поэтому и откровенная разболтанность так резанула? Хрен его знает, но что сделано то сделано.

Заклинание отработало хорошо, я прям почувствовал, как стало легче груди, и глаза, вроде, открылись пошире. Ладно, теперь можно и энергией почиститься. Все уже давно спали, так что я, не таясь, спустился в подвал, где у нас туалет и умывальники. Глянул на себя в небольшое зеркало, висевшее на стене умывальника, и только головой покачал – заклинание поработало хорошо, лицо припухшее, в сине-жёлтых пятнах, словно прошла уже неделя. Неплохой результат, но никто не должен видеть даже такого. Да ещё и кровью перемазаны и лицо, и рубаха. Сосредоточившись, начал уже целенаправленно лечиться своими вихрями энергии. Так, первым делом лицо. Убрать синяки, убрать отёки, подлечить разбитые губы. Потом шея, грудь, живот. Пока энергия начала лечить, стал отмывать себя от крови. А тут ещё и слизь какая-то полезла изо всех щелей, и я теперь непрерывно умывался, смывая пот, кровь, непонятную жёлтую субстанцию, появляющуюся на коже. Гной, сукровица? Чуть не каждые пять минут бежал на очко, чтобы облегчиться то спереди, то сзади. Наверное, через полчаса стало совсем легко, но я внимательно оглядел всё тело, чтобы не пропустить какой синяк или опухоль. Судя по отражению в зеркале, снова выгляжу как нормальный молодой человек, и не скажешь, что час назад меня жестоко избили. Совсем успокоившись, почистил заклинаниями одежду от крови и совсем успокоился.

Так, и что теперь делать? Сделать вид что ничего не случились, а завтра наслаждаться удивлёнными взглядами сослуживцев? Я невольно хмыкнул, представив такую картинку, но для себя уже давно всё решил, и только смеяться я не собирался. Не ребята, сегодня вы меня чуть не покалечили, и без последствий это не останется. Я не злопамятный, но память у меня хорошая, и прощать подобное я не собираюсь. Наверняка будет шум, но я и так в бегах, так что армия станет всего лишь очередным временным пунктом в маршруте моего бегства. Не, ребята, побитой собакой вы меня не увидите.

Вернувшись в казарму, не спеша замотал обувную щётку, что нам выдали, в полотенце, сделав не очень тяжёлый кистень. У входа горел один небольшой светильник (типа дежурного освещения), но я зажёг и все остальные, и в казарме стало достаточно светло.

Подошёл к кровати Палуса, постоял, разглядывая спокойно спящего парня. На мгновение мелькнуло сомнение – а может, это не он? А кто тогда? Из другого взвода пришли? У Палуса больше всего обид на меня – и бежать заставил, и с остальным отделением пришлось лаяться. Слева двое его приятелей, что откровенно потешались над моими попытками навести порядок. Бить могли и кто-то из тихонь, которые посчитали, что оставить других без обеда – мой огромный косяк, за который можно и избить. А, мысленно отмахнулся я, мне что, сортировать их или следствие устраивать? Начну с Палуса, а если кто слово вякнет в его защиту, то и им добавлю. Кто был зачинщиком – я почти уверен, остальные или помогали, или промолчали, наблюдая со стороны, а значит, тоже виноваты.

Весело получилось. На всякий случай я накинул на себя слабенькую защиту, способную разве что от удара кулаком защитить, но сейчас и этого достаточно. Постоял ещё, разглядывая спящего Палуса, и с наслаждением врезал ему своим самодельным кистенём по животу. Хрип, ошалелый, ничего не понимающий взгляд, и я стал бить уже по плечам, груди. По голове старался не бить – мне ведь не нужно кого-то калечить. Палус, наконец, сообразил свалиться с кровати на другую сторону, а сбоку начал подниматься его приятель. Ну, и ему тоже по плечам, рукам. А по морде можно и кулаком. Вокруг становилось всё больше людей, и я отскочил на свободное место в центре казармы. Ну и понеслось… Я не сдерживал себя, раздавая удары направо и налево, а чужие удары мне особого вреда не причиняли. Пару раз меня просто заваливали толпой, но несколько ударов разрядами мгновенно разгоняли противников в разные стороны, и всё начиналось снова.