Артефактор Гродецкий

— Тот дом опасный, в нем темный маг жил, колдун. Его сожгли, а родня — брат двоюродный, ну никак не продать, ни сдать не могут. Как-то поселился там проезжий купец, да на другой день и помер. С тех пор и желающих нету. Родня уже хочет дом спалить, а землю государству отдать, в имперскую казну продать. Но там они больше тысячи не выручат…

— Поедем, братцы, смотреть, — сказал я, — прикажи там лошадей ко входу подавать.

Ехать оказалось недалеко. Домик на горе выглядел аккуратно, хотя и с небольшим земельным участком. Но действительно маленький. Я же планировал не только дворню разместить, но и лавку открыть артефакторную. Да и слуг намеревался нанять побольше. Раз уж попал в такой мир, в смысле без кухонных комбайнов, стиралок и персональных компьютеров, то хоть слугами озаботиться. О деньгах не волновался. Заработаю. Непривычный этому миру маркетинг, новинки артефактные, да и технические… разумный ценник. Разбогатею и без княжеской помощи.

Второй дом был обширен и земли много, хоть картошку с неженскими огурцами выращивай. Тесть моей неудачной супруги в Хабаровске на трех огородах выращивал ранние сорта огурцов, частью солил в кадушках, часть продавал свежими. Здоровый был мужик, в прошлом — инженер, а в реале — почти помещик. От необходимости работать обзавелся справками медицинскими. Так что статья 209 (тунеядство) ему не грозила. Но тут огурцы не выращивают, тут вообще с овощами туго. А крупы отнесены к еде плебейской и как корм для скота, в основном для птиц.

Забор носил следы подпалин, видать не только колдуна спалить соседи мечтали. И стояло в огороженном пространстве маленькое поместье (обширный двор с хозяйственными постройками, изба, сложенная из здоровенных деревянных плах, гостевой домик недалеко от здоровых ворот) как бы на отшибе от небольших деревянных заборов, окружавших череду купеческих домов.

В дворе обнаружился недокопанный колодец — яма, частично обложенная опалубкой из луба, похоже — березового. Ну и доски торчали из ямы. А вот в доме не осталось и следа от мебели или еще чего от прошлого хозяина.

— Наверное, соседи растащили, — вякнул половой. Он таскался с нами, принимал живейшее участия, надеясь на денежную благодарность.

— Будем брать! — заявил я. — Михаил, обойди соседей, скажи, чтоб все, что покрали, вернули в дом, запирать пока не будем. Если не вернут, то скажи, что хозяин — ментальный маг, проклянет всех истово, язвами покроются виновные. И схитрить никому не удастся, на алтаре прокляну!

В местной слегка христианской религии языческие атрибуты были не просто обязательны, они работали. В этом я убедился, когда мама заставила слуг на домашнем алтаре поклясться в верности мне, любимому. Холодный камень сжег в воздухе капли крови, принимая клятвы.

Еще следовало зайти к мэрию и оформить право собственности. Не у мэра, конечно, а у стряпчих. Вот я и пошел, а половому велел дорогу указывать. На входе сидел стражник. Конечно, ну как же без вахтера! Не успел первобытный человек встать на задние лапы, как тут же назначил вахтера, усадил его возле пещеры со свеже выломанной дубиной.

— Куда прешь, — сказал мне стражник, одетый в куртку грубой кожи и с коротким мечом у пояса, нечто вроде прямого римского гладия. Рассматривал я это оружие из плохо прокованного металла. Мой, из метеоритного, такие железяки запросто разрубает (даже скорей раскалывает).

— Дом покупаю, — сказал я, протягивая заготовленную серебрушку, — надо оформить купчую.

— Это, малый, тебе на второй этаж, — будто слизнул быстрым движением деньгу стражник, — там встретит тебя стряпчий Федот, так ты ему два серебряка дай, вот он тебе и поможет.

Так начался мой путь по лабиринту местной бюрократии. Полагаю, первобытный человек, встав на задние лапы и неуверенно покачиваясь на них, прежде чем выдавать дубину вахтеру наклеил на эту дубину ярлык и занес факт выдачи в первую бухгалтерскую книгу из пальмовых листьев. Написано ярлык, есть номер с дробью, дата / И круглая печать, а рядом подпись чья-то…

Оставляя серебро я поднимался все выше, а на четвертом этаже мне доброжелательно назначили очередь, но после четырех серебряных монет, исчезнувших в потной ладошке клерка, послали вниз к Главному стряпчему, который и оформлял эти клятые купчие!

Завершив схождение по односторонней ленте бюрократического Мёбиуса, где восхождение и снижение равнозначны, я постучал и вошел. И сразу положил на стол золотой.

Стряпчий равнодушно на него посмотрел и сообщил, что оформление купчей будет стоить мне сто двадцать золотых.

Зная от полового, что оформление бумаг в городе не дороже десяти золотых, незначительных — золотой, я вздохнул, достал из мешочка, висящего рядом с артефактами на шее, имперское колечко и надел его на мизинец.

Главный стряпчий побледнел:

— Простите, господин хороший, я не подумал. Заработался, знаете ли вы… А как к вам обращаться, простите?

— Как к посетителю. Без чинов. Так что там с купчей?

Сей минут, тот час отдам писарю и бургомистру на подпись. Прикажите чай, кофе? Может вина, у нас есть хорошее, из вяленого винограда?