Артефактор. Книга 2. Око василиска

Я первым делом отправился в душ, где с наслаждением провел с полчаса. Трубы гудели и завывали, но я к ним уже привык. Даже исправлять не хотелось, это придавало дому свой характер.

Гладко выбрился, надел домашний костюм и спустился на кухню. Там был только Игнат, вяло пожелав мне прекрасного дня в ответ на моё приветствие.

— Разве тебе не нужно в этот час быть на учебе? — удивился я его присутствию.

— Прохор мне сообщение прислал, в четыре утра. Буквы там все перепутаны, но смысл я понял — нужно явиться, иначе все погибнут от голода. Вот это было как раз грамотно написано. Ну и несколько ругательств тоже, — спокойно объяснил парень, не отрываясь от нарезки овощей.

Огромный нож в его руках двигался так быстро, что я решил больше не отвлекать. Сварил себе кофе и отправился с чашкой на обход дома.

В гостиной творился разгром. Весь стол был уставлен посудой. Создавалось ощущение, что каждый раз они пили из новой тары. Даже старинный кубок из оружейной притащили.

Заглянул я и в библиотеку. Поговорить с предком о новой жительнице особняка.

И там застал похожую картину. Множество рюмок, бокалов и стаканов на столе. Посреди этого — большое серебряное блюдо с недоеденной бараньей ногой.

Старики погуляли прямо от души.

Призрак выплыл из стены с печальным видом. Словно тоже кутил всю ночь.

— Митрофан Аникеевич, есть серьезный разговор, — обратился я к нему.

Вознесенский встрепенулся и неожиданно принял виноватое выражение лица:

— Это не я!

И невольно взглянул на потолок. Я тоже поднял взгляд и присвистнул — к нему были приклеены книги, раскрытые обложками наружу. Насколько я мог заметить, все они были трудами по философии.

Как они там держались, я не знал. Поэтому отступил назад, выходя из возможной зоны поражения.

— Речь не об этом. Хотя и интересно… Но я хотел обсудить с вами присутствие в саду ещё одного призрака. Это моя гостья.

— Гостья? — граф позабыл о хулиганстве. — Неужели в этом доме наконец-то появилась женщина?

— Призрак, — поправил я. — Княжна Ангелина Павловна Давыдова.

— Дочка Пашки? — изумился предок. — Откуда ж она тут взялась?

— Долгая история, — отмахнулся я. — А что, вы были знакомы с Павлом Дмитриевичем?

— Ну, допустим, был, — граф отвел глаза. — Надоел он мне со своей безумной идеей. Чуть на дуэль его не вызвал, было дело. Так что отношения у нас с ним, не скажу что сложились. Ну ты представь, что удумал — призрака в статуе воплотить! Это же невозможно!

Я скромно закашлялся. Сложно — да. Невозможно — никогда не любил это слово. Возможно, князь приходил к родоначальнику с совсем сырой идеей. Но поработал он отлично, пусть и упустил некоторые моменты.

— А дочка его всегда мне нравилась, — Вознесенский чуть оттаял и улыбнулся. — Славная девочка, жаль что такая беда с ней приключилась. Как отец, я понять могу, но всё же с ума сходить — недостойно дворянина.

Пожалуй, пока я ему о воплощении княжны не стану говорить. Сначала не поверит, потом обидится, а затем потребует и для себя того же.

Так я до василиска никогда не доберусь.

— Так вы не возражаете, если она погостит у нас?

— Да пусть остается хоть насовсем, — благосклонно заявил предок. — Передай, пусть навестит меня, познакомимся. При жизни я её пару раз всего и видел. До того, как… В общем, я только за присутствие образованных и воспитанных людей.

Он многозначительно замолчал, явно намекая на ночной кутеж. Но вот что, а осуждать взрослых людей за то, что они решили расслабиться… Увольте. Тем более, кроме грязной посуды, других последствий с виду не осталось.

Может у них праздник какой совместный был. Не зря же собрались старой компанией.

Получив согласие предка, я быстро попрощался и как раз успел к завтраку. Игнат подал что-то невообразимое — словно облака из белков застыли в полете, а сверху них находился яркий желток.

— Яичница Орсини, — объявил он и добавил: — Она же яичница аристократов. Приятного аппетита, ваше сиятельство.

Это было очень необычно и вкусно. Как безе, но лучше. Я лишь подивился тому, сколько бывает способов приготовить яйца.

В чудесном настроении после такого царского завтрака я вернулся к княжне, изнывающей от нетерпения.

— Ваша светлость, — официально обратился я, давая понять, что разговор серьезный. — Прежде чем закончить, я хочу вас попросить дать слово чести. Что вы никогда не станете злоупотреблять этой возможностью. Мне не хотелось бы огласки и лишнего внимания.

— Я понимаю, Александр Лукич, — девушка приложила руки к груди и горячо заверила: — Даю слово чести, я вас не подведу. Никогда не причиню вреда ни вам, ни вашим близким. И я буду очень осторожна, если только вы не попросите об обратном.

— Хорошо, — я кивнул. — Тогда…

Я положил руку на плечо ангела и дал ментальный приказ — оживи и слушайся. И вопросительно взглянул на княжну. Девушка замерла в нерешительности. Ей явно было страшно. Столько ждать и вот, момент настал и остался только один последний шаг.

Давыдова зажмурилась и шагнула в статую.