Артефактор (СИ)

Вэрт как ни удивительно был не единственным ребёнком в семье, когда меня приняли к ним, я стала вторым ребёнком, первенец - Вэрт, за мной шла Милира, младшая сестра Вэрта, и тогда больше никого не было, но после пары лет появилось ещё трое малышей практически один за другим: Олли, Теренс и Мия. Теренса назвали в честь моего отца, так как по традиции младшим детям имена давали старшие. Стоило мне переступить порог, как трое демонят буквально повисли на мне, галдя и прыгая от счастья, однако стоило мате Таренны грозно глянуть на них, как ребятки тут же переместились на брата, а я наконец смогла обнять свою мату. Она стала мне мамой, самой любимой и дорогой, и хотя мы обе понимали, что иногда я немного смущалась так её называть, я все равно любила её до беспамятство.

Мата Таренна считалась по местным меркам очень хорошей матой, потому что у неё было пять детей, хотя... судя по тому как выпирал у нее живот, может скоро будет и шестой. К тому же у нее был состоятельный муж по местным меркам, рыбак, кормивший свою семью без особых усилий, да и дом у них был большим, каменным, с отделкой. Ах да... ещё она была удивительно красива и добра. Красота местных девушек определялась формами, чем пышнее формы, тем красивее, но при этом нельзя было становится такой тушкой, наоборот, надо было чтобы все эти формы смотрелись изящно. А также у маты была очень тёмная синяя кожа, так что её светлые голубые глаза просто сияли на лице, как и зубы, порой появляющиеся между пухлых губ. Волосы у ло-укков всегда были черными, только иногда могли оттенком отличаться, у кого светлее, у кого больше в стальной оттенок, вот, например, у маты Таренны волосы были довольно светлыми (а может она их и высветляла тихонько, чтобы никто не видел), длинными заплетёнными в тугую косу и уложенную на голову, а вот у всех её детей были темными, почти черными.

- Деточка моя, Алексия, как же я тебя ждала, - меня стиснули в крепких объятиях. - Как же я рада что ты вернулась. Ох, ну ты и исхудала...

Да... мата очень переживала из-за этого, потому что в моем роду пышечек не было и есть много я не умела, увы. Так что глядя на мои «сиротские порции» (есть много и хорошо тут считалось хорошим тоном), она лишь вздыхала, бурча про нос про худых, словно щепки, человеческих детей и ставя в пример Вэрта, который ел так, словно у него был портал в другое измерение в животе, потому что я лично не понимала, как можно съесть столько. Кстати быть пышечкой совершенно не относилось к понятиям о мужской красоте, тут наоборот приветствовались ловкость, изящность и подтянутость, потому что большинство ло-укков мужского пола были бойцами, охотниками, рыбаками. В общем, занимались такой работой, где излишний вес был только помехой.

- Мата, - укоризненно протянула я, оглаживая её по руке, - у меня просто такая комплекция... даже если буду есть много, я не стану больше.

- Я знаю, кто тебя такую худенькую замуж возьмёт?

- Да уже предложили, - заявила я, присаживаясь на скамью, дети унеслись бегать во двор, так что на меня уставились три пары глаз, третья как раз высунулась из-за угла. Её обладательница радостно взвизгнула и повисла на моей шее. - И тебе привет, Милира.

Милира была меня младше всего на пару месяцев, но иногда мне казалось, что на пару лет, такой она была легкомысленной и наивной. Она была красивой, глаза её были не зелёными, синими или голубыми, как у большинства ло-укков, а желтоватыми, как у отца, что делало её почти писаной красавицей, пышной фигурой она явно пошла в маму, а вот шебутным характером - в брата.

- Ты выходишь замуж? - Меня оглушил её рёв. - Ну наконец то, а то чего тебе все в девках ходить.

К слову Милира была уже как год замужем, родители её были состоятельными, а сама она - красивой, так что женихи выстроили в очередь, и она быстро нашла общий язык с одним из них, и уже через пару месяцев сыграли свадьбу, несмотря на то, что тот её был раза в три старше. Так что теперь она была уже мата Милира, и насколько я знала, по последним новостям, они начали строить второй этаж.

- Ну да, замуж я выхожу, только вот не за него.

- Вот как, а почему? - Мата Таренна, пихнув сына, вручила ему тарелки, и он со страдальческим выражением поставил их перед нами.

Я быстро взглянула на Вэрта, но тот отвёл глаз. Значит не сказал. Однако эта заминка объяснила мате Таренне больше, чем тысяча слов.

- Кирина? - Тут же догадалась она, я кивнула.

- Ты же не хотела? - Милира сжала мою руку.

- Мы заключили сделку, она оплачивает мне оба года и не трогает меня, если я выйду за того, кого ей надо.

На меня воззрились три пары укоризненных глаз, браки по расчёту тут не уважались от слова совсем.

- Могла бы попросить у нас, - мата Таренна, кажется, была теперь совсем не в духе. - Мы всегда рады помочь тебе.