Артефакторика (СИ)

Я вскочила и побежала за ним, совершенно забыв, что скоро рассвет, и кто-нибудь из ранних жителей может увидеть меня в таком странном для них виде. И что сам Ворх явно не обрадуется моим неадекватным и противоречивым эмоциям. И что я сама вызываю у него отвращение. Да хоть рвоту и отказ спинного мозга! Ему придется с этим жить, потому что я люблю его, и не позволю просто так уйти и терпеть свою боль, не позволю умереть ни сегодня, ни вообще раньше меня! И ведьму ему больше не позволю! Достал уже, всю душу вымотал, хватит! Раз поставил метку, раз она у него даже работает, то пусть теперь живет с этим. Сам виноват! Как сказал Вередан, я тут, вообще-то, законная жена, так что ему придется с этим считаться.

Ворх почувствовал мое решительное приближение еще издали, и теперь стоял, обернувшись почти у самой воды, в замешательстве. С каждым моим шагом боль становилась слабее, Эфир разжимал свои ледяные когти на сердце.

— Что ты делаешь? — удивился он, когда я остановилась в шаге от него. — Иди домой, еще рано для пробежки, тем более, босиком.

Только мне уже было плевать, отправлял бы хоть назад в Школу, хоть в другой мир. Я теперь даже в ад готова была за ним бежать. И пусть он никогда не будет меня любить, я привыкну, научусь жить с этим. Я все равно хочу быть рядом с ним до конца своей жизни. И ему придется это принять, даже если он не хочет. Я ведь готова терпеть его со всеми странностями, с его скверным характером, упрямством, гиперопекой и принципиальностью, постоянными подколами, вечным недовольством, раздражительностью и еще тысячей отрицательных качеств. Даже всю его семью уже люблю.

— Тис, меня немного пугает твоя решительность, — Ворх нахмурился и уже протянул ко мне руку, но я шагнула назад, не дав удержать себя, и упала на колени в древнем как мир жесте подчинения.

В тот самый момент я действительно приняла его, я окончательно осознала себя его женщиной и смирилась с этим, больше не считая это чем-то временным и условным, как фиктивный штамп в паспорте. Пусть себе любит другую, но мы принадлежим друг другу, и это уже не изменить. Моя метка нервно заворочалась под кожей, в мгновение ока хлынула на спину, грудь и руку, завоевывая каждый доступный ей сантиметр кожи, и будто даже облегченно выдохнула «ну наконец-то». Я снова остро, как в первый раз, почувствовала эмоции Ворха, смогла четко разграничить их, даже смешанные с моими. Но сейчас все прочее глушило бесконечное удивление, неверие и беспокойство.

— С тобой все в порядке? Что такого могло случиться всего за минуту, пока меня не было? — он как-то немного заторможено от потрясения опустился на колени совсем рядом, боясь даже дотронуться до меня, все еще не веря в случившееся.

— Ничего, я просто устала терять тех, кто мне дорог, — я сама обняла его и заплакала от облегчения, просто радуясь, что все закончилось. — Пожалуйста, никогда не уходи, мне так плохо без тебя.

Мужчина вздохнул с облегчением, сел и притянул меня к себе на колени, обнял, уткнулся мне в плечо с меткой:

— Зачем, маленькая моя? Это ведь теперь навсегда, — тихо сказал он.

— Вот именно. Так что начинай привыкать, — я утерла слезы. — Только сам объясни, чтобы я не гадала, что именно тебе так сильно во мне не нравится, постараюсь исправить.

Ворх поднял голову, с недоумением глядя на меня:

— Что мне не нравится?

— Ты у меня спрашиваешь? — разозлилась я.

Злость немного отрезвила, я поднялась, сбросив его руки, развернулась и пошла к дому. Меня уже через несколько шагов догнало его сожаление, разочарование и уже совсем родное раздражение.

— Да-да, я прекрасно знаю, что не такая жена тебе нужна, но могу предложить только утопить меня, раз река близко! — я обернулась, так как мой новоявленный и теперь окончательно состоявшийся муж продолжал сидеть на земле, хмуро глядя мне вслед. — Пойдем, раз не топишь. Еще есть время поспать.

Все еще немного заторможено Ворх поднялся, пошел за мной, теперь уже с озадаченностью, вытеснившей все остальное.

— Постой, — он, совсем сбитый с толку, тронул меня за локоть, а потом и вовсе поймал, развернул и прижал к себе, так как я и не подумала останавливаться, раздосадованная его реакцией. — Стой. Объясни, зачем ты это сделала? Или ты действительно считаешь, что метку можно снять, или просто не понимаешь, на что себя обрекла.

— Все я понимаю, — я вздохнула и постаралась подавить свои обиду и злость. — И готова жить с этой меткой. Я, наконец, смогла принять ее, так в чем проблема? Я тут стараюсь, как могу, а ты спрашиваешь «зачем»?

— Да. Потому что не могу понять.

— Тогда просто прими как данность. Я это сделала, потому что хотела, и это не обсуждается.

Он наклонился ниже и как-то нерешительно, с опаской, что совсем не вязалось в моем понимании с его твердым упрямым характером, поцеловал. Я настороженно прислушалась, но никакой неприязни не почувствовала, поэтому высвободила руки и с удовольствием обняла его.

— Жалеть потом будешь, — на всякий случай предупредил он меня, отстранившись.