Артефакты

«Хуже не будет», — подумал я, и остатки воздуха в легких использовал на то, чтобы сказать чучелу фазана: «Живи!». Маленький воздушный пузырь слетел с моих губ и устремился к поверхности, быстро увеличиваясь в размерах. Он обволок фазана, и птица мгновенно преобразилась — стала золотой и… живой, забила крыльями, вырвалась из холодных объятий воды и взлетела к небу! Я тонул и, одновременно, я летел над озером в теле фазана и смотрел на мир его глазами.

Колдун уже почти поборол Лизавету и готовился с размаху зашвырнуть коричневое тельце в черный водоворот. Хоть жаба и хотела выпить мою кровь, мне стало её жаль. Зайдя в крутое пике, я с размаху клюнул Валентина прямо в темечко и рассыпался на золотые осколки, но… видеть происходящее не перестал. Потеряв равновесие, колдун выпал за борт, вцепился в край лодки, подтянулся и почти уже залез обратно, но выпрыгнувшая из воды Лизавета Марковна впилась ему в плечо зубами, как бульдог и утащила вниз. Я видел, как они летели вместе по чёрной спирали, хотел последовать за ними, потому что было интересно, а что там… на той стороне, но не смог. Путь мне преградила морда красного коня, конь фыркнул и я… проснулся.

Проснулся в маленькой уютной комнате гостиничного типа. Лежал на широкой кровати и был в ней не один. Рядом сладко посапывала моя знойная женщина, с которой мы познакомились по Интернету. На прикроватной тумбочке стоял светильник из каменной соли, и лежала коробочка, очень похожая на ту, что дал мне Валентин в первый день нашего знакомства. Но в отличие от той коробочки, эта была новехонькой, без трещин и царапин и вместо женского силуэта на ней серебрилась надпись:

Санаторий-профилакторий «Две овечки».

Найдя в тумбочке мягкую фиолетовую пижаму в золотую полоску, а рядом с кроватью тапочки, похожие на толстых белых овечек, я оделся и потихоньку выбрался из комнаты в коридор. И тут только сообразил! Стены… Из соли! И в комнате, и в коридоре. И пол из соли. И окон нет. Я — в шахте! В соляной шахте…

«То ли шахта, то ли гостиница, то ли гостиница в шахте» — пронеслось у меня в голове зыбкое воспоминание о случайно подслушанном разговоре. По коридору я дошел до небольшой развилки, где стояли резные скамейки. Тоже из соли. На одной из них сидел мой хороший знакомый — рыжий охотник.

— Александр Александрович, с добрым утром! — встав, поприветствовал он меня. — Я Никита, сын Виктора Тимофеевича. — Папа приглашает вас позавтракать вместе с ним в его кабинете.

Через полчаса я уже завтракал со своим начальником Виктором Тимофеевичем Фазаном, но вёл он себя так, будто видит меня впервые, и мне ничего не оставалось делать, как подыгрывать ему. Он рассыпался в благодарностях, говорил, что я делаю очень важное дело и в масштабах Капищева, и в масштабах всего нашего края. Я решительно не понимал о чём он, но кивал головой и поддакивал, чтобы не выдать себя. В результате ночных событий на озере, в прошлом явно произошли какие-то серьёзные изменения, но я за ними, как бы это сказать поточнее — не поспевал.

На стенах кабинета висело множество семейных фото. Я стал их рассматривать. Вот свадебная фотография — Виктор Тимофеевич, молодой и рыжеволосый, жениться на такой красавице, что дух захватывает, а вот он постарше — на пляже озера Зеркального в окружении пяти рыжеволосых девчушек в разноцветных панамках. А вот девочки уже взрослые — вот их фотографии с мужьями и с сыновьями, а вот Виктор Тимофеевич уже седой, но радостный, держит на руках младенца с рыжими вихрами.

— Сыночек долгожданный, Никитка, — улыбаясь, пояснил Виктор Тимофеевич. — Мы с женой моей Беллой так долго хотели сына, уже и внуки подросли… И тут такое счастье! Так радовался, что чуть сердечный приступ не случился, но всё обошлось. А это мои внуки…

Собеседник указал мне на фотографии, висевшие над старинным ружьем с серебряными украшениями.

— Витя Краснов и Тимофей Желтков — искусствоведы. Витенька ведущий специалист у нас в стране по Петрову-Водкину, а Тимофей по Ван Гогу. А это Андрюша Зеленский — шеф-повар в одном из лучших столичных ресторанов, а Гриша Синельников и Боря Голубенко со мной вместе работают — мои замы по семейному бизнесу. А ружьё хотите посмотреть? Никита на чердаке особняка помещика Овечкина нашел среди старого хлама и сам починил.

После завтрака Виктор Тимофеевич предложил устроить мне экскурсию, я согласился и мы поднялись на поверхность на лифте. Рядом со спуском в шахту толпились люди, стояли междугородние автобусы с туристическими логотипами известных фирм, работал сувенирный магазин, где самым популярным товаром была фирменная коробочка с двумя маленькими овечками из каменной соли. Настоящие овцы паслись на специально огороженной лужайке, придавая окрестностям милый пасторальный колорит. Прекрасные алые розы цвели на клумбе за воротами шахты.