Артек - за годом год... [Летопись Международного Детского Центра]

Встречи с главой Советского государства надолго остались в памяти ребят и работников лагеря.

Помощь Артеку со стороны государства увеличивалась с каждым днем. В адрес лагеря шли вагоны с лесом, кровельным железом, стеклом, цементом, красками и олифой. Самолетами из Москвы направлялись матрацы, одеяла, обувь, ткани, пионерские горны и барабаны, шоколад и сгущенное молоко, баяны, мячи и многие другие нужные вещи.

Сотрудники Алтайского Артака. В центра начальник лагеря Г. Г. Ястребов.

Это все, что оставили немецкие оккупанты от летнего кинотеатра Нижнего лагеря. 1944 год.

Воины Отдельной Приморской армии пришли в Артек 15 апреля 1944 года.

Трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин — гость артековцев. Апрель 1948 года.

1945 год был для Артека годом юбилейным. 16 июня ему исполнялось 20 лет. Сотрудники лагеря решили преподнести пионерии страны юбилейный подарок — открыть в летний сезон 1945 года Нижний лагерь. Восстановить разрушенные фашистами деревянные домики пока не представлялось возможным, поэтому решили на оставшиеся фундаменты установить шесть брезентовых палаток, подаренных лагерю Международным Красным Крестом. Они своими размерами почти соответствовали размерам фундаментов. Трудно было устанавливать эти огромные и очень тяжелые палатки. Обычно собирались стар и млад, вооружались канатами, веревками, жердями, кусками водопроводных труб и тянули на стойки тяжелый, жесткий брезент. Часто порыв ветра валил на землю это, с трудом возведенное, сооружение, и все приходилось делать заново. Но вскоре приноровились, приобрели кое-какой опыт и дело пошло. В каждой такой палатке устанавливалось по сорок кроватей. Пол в палатках был земляной, посыпан мелким гравием. В Нижний лагерь свозились кровати, столы, тумбочки, стулья и табуретки, платяные шкафы. Все это разностильное, разных форм и расцветок, но делать было нечего, другого не было. И Нижний был открыт 15 июля 1945 года. Принял он 240 мальчиков старшего пионерского возраста.

Лагери поделились с Нижним и своими вожатыми. Сюда были переведены старшая вожатая Вера Московкина, вожатые Буданова, Байкова и другие. Начальником лагеря был назначен Николай Михайлович Кротов, который передал "Колхозную молодежь" Владимиру Осиповичу Колгушкину, а сам возглавил Верхний и Нижний лагеря. Этот энергичный, неутомимый и изобретательный человек умел находить выход из самого затруднительного положения, брался за любую работу и увлекал своим примером других.

В июне на базе лагеря "Суук-Су" была организована лодочная станция. Были собраны старые лодки, отремонтированы и использованы как спасательные при купании ребят в море.

Летняя пропускная способность Артека в 1945 году составляла 1.230 пионеров против 800 пионеров в смену в довоенном 1940 году.

13 июля на товарную станцию Симферополя прибыли вагоны с артековским имуществом из Белокурихи. С окончанием войны и восстановлением Артека "Алтайский Артек" перестал функционировать.

Артек жил заботами о приближающемся юбилее. В связи с тем, что Нижний лагерь мог принять ребят только в середине июля, Костровая площадь была разрушена и нужно было основательно подготовить лагерь к празднику, ЦК ВЛКСМ принял решение двадцатилетний юбилей Артека отметить в августовскую лагерную смену. В лагере началась подготовка к празднику. Из Симферополя прибыла группа студентов художественного училища имени академика Самокиша во главе с художником Μ. М. Щегловым, которые художественно оформили территорию лагеря и Костровую площадь.

От трибун Костровой площади оккупанты оставили только бетонное основание. Для того, чтобы сделать скамейки, нужен был лес, а его попросту не было. И здесь был найден выход из положения: на Костровую площадь свезли и снесли все уцелевшие парковые скамейки, стулья и табуретки из лагерей и квартир сотрудников. Проблема была решена.

К празднику был преподнесен артековцам еще один подарок. Хозяйственники сумели где-то на военных складах получить переносные электростанции для полевых госпитальных рентгенустановок. Эти слабенькие станции, каждую из которых свободно поднимал один человек, тянули на себе огромную нагрузку, освещая вечерами дачи, столовые и даже квартиры сотрудников. К одиннадцати часам ночи такая станция обычно заканчивала свой рабочий день разрывом шатунов.

Утром на сломанный двигатель ставили новые шатуны, благо их имелся в запасе целый ящик. Вечером лагерь снова озарялся светом, а к десяти-одиннадцати часам станция снова выходила из строя. И все же это уже было настоящее электричество, а не соляровые коптилки.