Артековский закал

— Начнём вот с этого хранилища. Пошли я покажу, что нужно делать.

Я посмотрел на ребят, мол, никто меня не уполномочивал быть старшим двух объединённых отрядов. Ребята понимающе показали в сторону завхоза:

— Иди, пусть дядя Мотовилов показывает одному тебе, не лезть же нам всем в этот капкан!

А завхоз уже исчез в тёмной дыре хранилища. Я стал спускаться ему вслед полуразрушенными ступенями.

— Осторожно, не дотрагивайся руками по сторонам! — донёсся снизу голос завхоза. Что-то сыпалось за ворот, в нос шибал смрад сгнивших овощей.

— Вот это объект вашей работы. Неудобств здесь много: овощехранилище аварийное, работать здесь нужно с большими осторожностями, иначе может при завале накрыть всех.

Я почувствовал, как на спину сыпануло холодом, по телу поползли невидимые муравьи.

— Да ты не бойся! — заметил моё состояние завхоз. Видишь вон те балки над головой?

— Ну, вижу!

— Их мы подстрелим стойками, а потом очистим хранилище от мусора, заменим прогнившие доски — и ремонт закончен!

Мотовилов ещё долго инструктировал меня, что и как делать. Иногда я перебивал его, уточнял что-нибудь. Вылезли наверх. Ребят возле хранилища не было ни одного.

— Вот те и раз! Где же твои певуны?

Я озадаченно осмотрелся вокруг и, наконец, заметил слева в лесополосе голубые куртки артековцев. Заложив два пальца в рот — просигналил. Через минуту все собрались.

— Напали, как медведь на сладкое? — поинтересовался Мотовилов.

— А что это, дяденька завхоз, за ягоды?

— А что — вкусные?

— Ничего, клевать можно!

— Это мы облепиху сибирскую развели. Раньше с неё сиропы да джем варили, а в этом году некому было варить, — и он безнадёжно махнул рукой. — Разъясни им, как следует, что нужно делать! — распорядился он, а сам полез в карман за папиросой.

Я детально рассказал ребятам о характере предстоящей работы, предупредил об осторожности, распределил ребят по группам, и работа закипела. Стойки отпиливали нужной длины и осторожно спускали их в тёмную пасть хранилища. Мотовилов принёс необходимые инструменты, и работа двигалась быстрее, чем предполагали.

Обедать ходили в совхозную столовую, где нам приготовили обед… — наши девушки.

— Откуда вы здесь взялись?

— Куда иголка, туда и нитка! — загадочно стрельнула глазами Светлана.

— Вы ведь без нас пропадёте, мальчики! — дразнила Эвальда. — Кто же вам кушать приготовит?

Всё было вкусно, и мы были вполне согласны с нашими догадливыми девушками. Юра просил добавки второго.

— Ты, друг, осторожно, в хранилище не пролезешь!

— Пусть лопает, он нам воздух будет нагнетать!

А Юра, казалось, не обращал на реплики никакого внимания, поднялся из-за стола и глухо проронил:

— Милорды, прошу меня до вечера не тревожить! — под дружный хохот он поковылял на улицу.

— Пищеварение — вещь серьёзная, его бы в больницу положить!

— Только не сразу — пусть немного на свежем воздухе просвежится!

— Это девушки нарочно бойцов выводят из строя, чтобы мы дольше работали!

— Не бойтесь, мы вас в беде не оставим! — отозвалась одна из девчат.

А если будет туго, то заменим тех «бойцов», что еле штаны на улицу потащили, — смеясь, добавила Валя Трощина.

После обеда Мотовилов побыл немного возле ремонтников и ушёл на другой объект этого обширного хозяйства. «Тяжело ему поспевать везде, — подумал я, — совхоз большой, а он уже немолодой»… Невольно представил на его месте своего отца. — «Где он теперь? По каким фронтовым дорогам шагает? А где сейчас брат Коля?»

Эта неизвестность угнетала не только меня одного, ведь у каждого далеко на западе остались родные. «Удалось ли им эвакуироваться? Где они теперь?» — беспокоила каждого мысль.

Какой-то неожиданный треск и возгласы вывели меня из раздумья. В противоположном конце овощехранилища лопнула только что подведённая стойка, рухнули сверху старые брёвна, доски, посыпалась земля. В углу послышался приглушённый стон.

— Ребята, сюда!

— Осторожно возле пролома!

Мы быстро отбрасывали верхние обломки, руками отгребали землю, мусор. Мешал полумрак, но по глухому стону мы верно определили место завала и все работали над спасением товарища.

— Кто это попал в западню?

— Да кто же его знает.

Через несколько минут добрались до потерпевшего: под двумя полусгнившими досками лежал боком придавленный к земле наш весельчак и балагур — эстонец Муля Тасс. Ещё бы немного и он мог бы задохнуться без воздуха. Осторожно вынесли его на улицу, отряхнули землю, расстегнули воротник, кто-то поднёс воды. Муля открыл глаза и благодарным взглядом обвёл лица друзей. Потом тихо промолвил:

— В груди болит…

— Полежи немного, Муля, на свежем воздухе.

— Да пусть лежит и до вечера, какой теперь с него работник!

— Никто ведь и не противоречит! Пусть лежит!

— Мне, ребята, что-то не хочется лезть в эту ловушку.

— Я тоже против.

— Не полезу и я. Что, мне жить надоело!

— Ребята! Без паники! А кому же работать?

Кто-то с иронией скомандовал:

— Комиссары, вперёд!

— А вы думали, что здесь печенье перебирать будете? — сплёвывая землю, рассердился Коля Богомолов.

— Пошли, Коля, вдвоём! — предложил я товарищу.

— Пошли!

— Почему же вдвоём? Ты смотри — какие единоличники!