Артем

Разгорелся ожесточенный спор между представителем меньшевиков Владимиром и Артемом. Перед лицом харьковских пролетариев, рабочих крупнейших заводов, столкнулись два мировоззрения, две тактики. Меньшевик угрожал неисчислимыми бедствиями всем тем, кто пойдет за большевиками на вооруженное восстание против самодержавия. Артем разносил вдребезги все трусливые и предательские предсказания своего противника. Крепкое словцо, гневные обличения, которые обрушил на головы меньшевиков Артем, встречали поддержку и одобрение со стороны рабочих. Идея вооруженного восстания доходила до их сердец. Сколько еще можно ждать, как бы не упустить время и не дать царизму, ослабленному войной с Японией, подорванному всеобщими забастовками почти во всех промышленных центрах страны, прийти в себя и перейти в наступление на пролетариат? Нет и нет, ждать больше нельзя. Надо вооружаться, развертывать шире и шире массовое движение трудящихся против самодержавия, ждать сигнала к восстанию.

Увлеклись организаторы массовки и пропустили момент окончания службы в церкви, опомнились только тогда, когда стали богомольцы расходиться.

Кто-то, очевидно, проследил за участниками массовки и сообщил о ней полиции. Часу в десятом вечера рабочие патрули, расставленные на Балашовском вокзале, у Паровозного завода, стали давать сигналы тревоги. Зеленые ракеты взлетали в потемневшее ночное небо. Участники митинга так были увлечены выступлением Артема, были так взволнованы его гневными словами в адрес меньшевиков, что не заметили сигналов опасности. И только когда прибежал один из «маяков» и закричал: «Спасайтесь!»— тогда лишь до сознания участников массовки дошло, что происходит. Более опытные товарищи, уже знакомые с казачьей нагайкой, призывали уходить не к улице, а в глубь кладбища, увлекали за собой еще не бывших в подобных переделках рабочих. Артем был вместе с ними. Те же, кто смалодушничал и поспешил к главному выходу с кладбища, наскочили на казаков. Дальше пошло обычное: удары нагайкой, а убегающим — пули вдогонку.

Трое казаков устремились по аллеям кладбища, преследуя группу рабочих, в которой был Артем. Когда уже казаки настигали беглецов, кто-то из уходивших заметил свежевырытые могилы. Недолго думая, многие прыгнули в них. Казаки уже торжествовали победу, вот они захватят революционеров — и вдруг беглецы исчезли! Артема тоже след простыл, ему не впервой было уходить от преследователей. Один из казаков в темноте свалился с лошади и угодил в могильную яму. Кричит, ругается.

Где-то в ночи слышались выстрелы, чьи-то крики. Потом все смолкло. Взошла луна, осветив печальные надгробия. Рабочие, которые прятались в ямах, тихонько вылезли, бесшумно пробрались к забору родного Паровозного завода, перелезли через него и с ночной сменой вышли с территории завода. Они увидели на улице не менее 40 арестованных товарищей.

Были и тяжелораненые.

Ликвидация красавца с черными усиками

Охранка чрезвычайно обеспокоена усилением революционного движения в Харькове. Забастовки не прекращаются, все чаще рабочие выходят на улицы, участились массовки с невиданным количеством участников. Чувствуется опытная рука, направляющая развитие событий. И почерк стал другой. С меньшевиками все было проще, по-домашнему, чинно-благородно. Ну, не без того, собирались, разговаривали и забастовки объявлялись, но все это было, как бы сказать, в рамках, и никаких неожиданностей. Обо всем чины охранного отделения заранее информировались. Одним словом, можно было жить. А теперь объявилась эта большевистская группа «Вперед», делами в ней заправляет молодой, но серьезный противник под кличкой «Артем». Попытки обнаружить его местопребывание пока безрезультатны. Он вездесущ, и следы его «преступной деятельности» видны на каждом шагу, но он неуловим. Много хлопот еще предстоит охранному отделению с этим человеком.

И борьба с большевиками усиливается. Агенты полиции нащупали одну из важнейших квартир партийной организации. Именно ту, куда, впервые прибыв в Харьков, явился Артем. Сумская, № 50, квартира Стоклицкой. Комитетская явка для связи с центром взята охранкой на учет. Агенты сыскным чутьем разнюхали, что эта квартира имеет особо важное значение, и решили подселить в дом № 50 своего наиболее квалифицированного шпика.